– Послушайте, ребята, я вам это не советую, – примирительным тоном сказал второй охранник. – Директор с вами долго говорить не будет. Вы ведь из ментовки? Он фамилии запишет и позвонит вашему генералу. А тот уже вас на кукан насадит по полной программе!

Американцы переглянулись. Такие слухи до них уже доходили. Васильев полез за деньгами.

– И правда, зачем нам к твоему Ованесу идти? Он что, поможет нам рыбу выбрать? Давай, Иваныч, сделай набор, как я просил! – и, вздохнув, добавил: – Только икру не клади…

Похожая сцена повторилась и в мясном ряду: мясо на шашлык не взяли, как обычно, а купили. И замечательные розовые помидоры величиной с кулак, и свежайшие, с острыми пупырышками ароматные сладкие огурцы, и перец – как горький, так и красно-желтый болгарский, – все пришлось не брать, а покупать.

Нагруженные пакетами и недовольные, они шли к выходу с рынка.

– Вот суки! – ругался Степанов. – Из-за них почти всю зарплату оставили! Тогда, в лесу, их не было, они свои шкуры не подставляли! А тебя чудом не завалили! Попала бы пуля в грудь – и все! «ТТ» жилет запросто бьет… А могли и в меня попасть – в лицо или в голову. И все! Вот суки!

Было непонятно – кого он ругает? Продавцов? Охранников? Директора рынка? Но они и не должны были прочесывать лес и подставлять шкуры под пули…

– Ты это про кого? – поинтересовался Васильев.

Товарищ выругался.

– А то ты сам не знаешь! Одним все можно, а другим тоже все, но нельзя! Я хотел Аленку икрой побаловать, а теперь с пустыми руками придется заявиться!

Некоторое время они шли молча.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – сказал Степанов. – Давай я пойду в контору, а ты занеси продукты Татьяне. Пусть разберется: что в холодильник, что куда… Я скажу Боброву, что ты Людоеда отрабатываешь…

Васильев жил в обшарпанной пятиэтажной «хрущевке» в новом микрорайоне, который, впрочем, уже успел стать старым – время летит быстро. Чахлые саженцы превратились в большие деревья, дающие тень и насыщающие воздух кислородом, зато дома как-то просели и кое-где пошли трещинами. Отдуваясь, он затащил сумки на последний этаж, постучал ногой в дверь. Татьяна открыла почти сразу. Она была в коротком красном халате и золотистых домашних тапках без задника. Среднего роста, худощавая, с ухоженными рассыпавшимися по плечам волосами, она выглядела не хуже, чем десять лет назад, когда он повел ее в ЗАГС. Только характер изменился. И не в лучшую сторону.

– Чего стучишь? – спросила она. – Ключи потерял? Я педикюр делала, из-за тебя лак смазала…

– Ты же видишь, что я нагружен, как верблюд, – сдерживаясь, ответил Васильев. – Если поставить пакеты на пол, перевернутся и все рассыплется…

– Ладно, заходи, – жена сменила гнев на милость. – Отоварились? Все взяли?

– Почти. Только в этот раз придется обойтись без икры и раков.

– Почему? – недовольно наморщила носик Татьяна.

– На рынке новый директор, новая охрана, новые правила. За уважение теперь никому ничего не дают. Пришлось покупать. И так кучу денег ухлопали!

– Я так и знала! – жена всплеснула руками, как будто он сообщил, что уходит к другой женщине. Круто развернувшись, она ушла в комнату и легла на диван, уткнувшись лицом в подушку. Странно…

Васильев занес пакеты на кухню, пошел следом, погладил Татьяну по плечу.

– Что с тобой?

Она отодвинулась.

– Не хватай меня рыбными руками!

– Подожди, что случилось? Ты прямо убита горем! Из-за чего? Из-за икры?!

Татьяна вскочила и уставилась на него в упор. Если бы взгляды могли испепелять, от супруга осталась бы кучка пепла. В глазах стояли слезы.