– «Более уместна», – повторил военный и усмехнулся. – Говоришь как обнищавший вельможа. В твоем роду не было вельмож?

– Нет, но я был в учениках у одного, – бесстрастно соврал гуль, пользуясь памятью мертвого тела. – От него нахватался.

Вояка кивнул и, махнув рукой на прощанье, скомандовал солдатам отправляться в лагерь, после чего сам неспешным шагом отправился за ними.

– Императора портянки, – пробормотал Гурт, стоявший рядом с пустой телегой. – Я чуть не обделался со страху! Я думал, нас сейчас на копья поднимут!

– Поменьше болтай, – оборвал его Мак и пройдя мимо телеги махнул остальным воинам. – Уходим!

– Солнце уже перевалило зенит, – попытался отговорить его десятник, но темный подмастерье был непреклонен.

– Уходим, я сказал! – с нажимом произнес он. – Нас проверили магией четыре раза. И не простой. Я о такой даже не читал.

– Сильная?

– Нет, но там ее много. Минимум два мага в лагере, а это уже приговор, если они заметят, что с нами что-то не так.

– А что с нами не так? – вмешался в разговор Жак.

– Трупы вместе с нами живые! Вот, что не так! – буркнул на него Гурт и, взволновано оглянувшись, спросил: – А сейчас они заподозрить не могли?

– Не должны, – парень облизнул губы и оглянулся на удаляющуюся телегу. – Я всех трупов под личиной спрятал, но повторю – такой магии не знаю.

– Вар, ты живым скажи, чтобы они не торопились и картины не портили. Мы с ленью уходим, – начал инструктировать его старший товарищ. – Чтобы видно было – нам уходить не хочется. А ты мастер, гулю прикажи. Пусть он по лагерю суетится и нас криком и пинками подгоняет.

Мак кивнул, понимая, к чему клонит десятник.

– И я еще вот что спросить хотел, – десятник повернулся к темному подмастерье и тихо спросил: – Порча та, что ты на крупу наложил… она… саторца со свету сведет или только…

– Только в нужнике сидеть будут. Желудки еще вывернет. – видя расстроенное и недоумевающее лицо Гурта, он добавил: – Только вот проклятье не простое. Оно щупальца распускает. Если крупа наша хотя бы пару дней в хранении полежит – все, что за сотню шагов съестного есть, плесенью покроется.

Парень с усмешкой добавил:

– Ты же не забыл, в чем главная цель?

– Чтобы они с голоду кусты с корнями жрать начали? – улыбнулся Гурт.

– Начнут, не волнуйся. Им кусты скоро слаще малины покажутся…

– Это как-то… Бесчестно… – вмешался Жак.

– Война, – пожал плечами Мак. – Такая война…

– Нет! Нет! Пощадите! Я не виноват! – скулил офицер снабжения, вереща словно женщина, зажатая в переулке.

– Десять ударов плетью, – раздраженно повторил мужчина в позолоченном доспехе и дал знак солдатам. Те подхватили тело и потащили к столбу, стоящему напротив шатра главы отряда Симар.

– Это все торгаш! Торгаш привез три телеги крупы! Я не знал…

Офицер ойкнул и притих на несколько секунд от удара по почкам. За это время четверо солдат успели сноровисто подвесить его за веревки, связывающие руки на крюк так, чтобы он совсем немного не доставал до земли.

– Йуло Сун, – начал громко говорить офицер, чтобы было слышно всем собравшимся. – Что гласит свиток офицера обеспечения?

Он сделал кивок, и широкоплечий вояка небрежным движением распустил кнут, после чего резким взмахом нанес первый удар. Раздался вопль подсудимого, но, не смотря на это командир, продолжил:

– Свиток гласит, что любое продовольствие, доставленное не военным караваном снабжения, должно быть проверено, – снова раздался свист и истошный вопль осужденного. – Проверенного минимум тремя офицерами, один из которых должен иметь знак школы разума!