Что до последнего моего дня, то я не раз прокручивал его в голове. Умер я явно не из-за цирроза. Было слишком рано, да и умирали циррозники совершенно по-другому. В голове остались варианты безумного закисления крови и обширного инфаркта, но, если честно, я в них не очень-то верил. Неклассическая картина была, слишком неклассическая. Но есть еще один вариант, который мне кажется самым вероятным. И этот вариант – воздействие того самого коз… демона. Да, вариант, что это существо меня отправило сюда принудительно, отбрасывать тоже нельзя. Не удивлюсь, если и выбора у меня тогда не было. От слова совсем…

– Мак! Мак! Пошли с нами! – крикнул мальчишка лет десяти на вид.

Он обращался к крупному парню двенадцати лет. Последний был занят тем, что таскал из ручья воду в большую бочку у кузницы.

– Не, – мотнул головой Мак.

– Ну! Пошли, будет весело! – не унимался мальчишка.

– Не, – снова мотнул головой здоровяк. Он вылил пару ведер в бочку, закатал рукава на мускулистых руках и вновь отправился к колодцу. – Аботать надо.

Здоровяк совсем не выговаривал букву «Р», к тому же лицо явно намекало на отсутствие глубокого ума.

– Да брось ты его! – одернула мальчишку подбежавшая девчонка с русой косичкой. – Мама говорит, на нем проклятье, вот он и не играет никогда.

Заводила еще раз глянул на спину здоровяка, по детским меркам, и вздохнул.

– Вот бы его на кучу малу с «Заречными» взять! Мы бы их до самой реки гнали!

– Пошли, – дернула его за рукав девочка. – Рут говорит, в медвежьем логе малина поспела.

Парочка убежала в направлении леса, а здоровяк продолжил свое дело. Сегодня Мак помогал в кузнице. Ничего сложного. До прихода кузнеца он натаскал воды, разжег горн и быстро прибрался в кузне. Обычно он раскладывал инструменты вечером, но вчера допоздна паренек помогал рыбакам: проверял плетеные морды, смолил с ними нехитрые лодки и правил снасти.

Кузнец сегодня появился поздно, но со свертком еды и кувшином, от которого пахло кислым квасом.

– Готов? – коротко спросил он.

Марк кивнул и кинул заинтересованный взгляд на сверток. Поняв, что помощник голодный, кузнец достал из свертка один небольшой пирог и протянул его подростку.

– Ешь, сегодня на большой молот встанешь. Я покажу, что делать…

Марк снова молча кивнул и принялся быстро уплетать пирог.

Работа была относительно простая. Кузнец правил и указывал обычным молотом, куда бить, Мак наносил удары большой тяжелой кувалдой. Ничего особенного, если бы не одна деталь. Через час после начала работы паренек обнаружил на кувалде потертую чеканку. Несмотря на все царапины, сколы и потертости, в этой чеканке можно было без труда опознать козлиную голову.

– Это? – произнес Мак, когда кузнец скомандовал обед. Мальчишка указывал на чеканку козлиной головы на молоте.

– А, это. Это козлиная голова. Знак Амора. Есть такой бог. Ему на восточных землях поклоняются. Молот, видимо, оттуда.

– Какой он?

– Ну не козел – точно, – хохотнул кузнец, откусив пирог и запивая квасом. – Говорят, руки у него человеческие, но вот ноги – с копытами, а голова козлиная. Еще рассказывают: он упертым благоволит.

– Он злой?

– А кто его знает? Это надо у Лимаров спрашивать. У нас этим богам не молятся.

– Амол, – кивнул парнишка, проведя пальцем по чеканке.

– Доедай и вставай на мехи. Сегодня надо успеть отлить всю бронзу, что с последнего торга привезли, – кузнец поднялся, поставил кувшин рядом с Маком и вышел на улицу.

Мак ухватил пирог, откусил, но не выпустил из рук молота.

– Здравствуй, Марк! – произнесла козья голова, выгравированная на ручке молота. – Приятного аппетита!