мазали вам
губы.
Можете есть.
Можете пить
знатно…
Как же узнать,
что вам еще надо?
Сына отдам,
славу отдам —
нате!..
Только одно,
боги мои,
знайте:
если с небес
не упадут
капли,
я вас тогда
приговорю
к казни!..
Так говорил им я.
Человек.
Инка.
А по богам
будто неслась
искра.
Боги огня,
боги дождя,
грома,
боги воды,
света,
зерна,
крова,
боги добра,
боги болот —
жабы,
рты распахнув,
прямо в лицо
ржали!..
Вынул я меч.
И показал
рубку!
Я их рубил так,
что сорвал руку!
Я их рубил —
темных, как мгла,
хмурых!
Я их рубил —
каменных,
злых,
мудрых!
Я затупил девять мечей.
Девять!
Это я знал.
Это умел делать.
Мне широко,
весело мне
было!..
Солнце
в тугой бубен земли било.
Я закричал:
– Дай твоего
сока!..
Нету
богов!
Есть только ты, —
солнце!
Я неспроста
бога в тебе
чую…
Видели все:
произошло чудо.
Без облаков,
с долгой жарой
споря,
дождь танцевал
в пыльном, как смерть,
поле!
Царствовал дождь!
Перебирал листья!
Бился,
гудел,
перебивал,
лился!
Спину мою
пронзали его иглы…
Солнцу с тех пор
молимся мы —
инки.
Молитвы инка
1. Встречающая солнце
Пыль звездную
рассвет клюет по зернышку…
Не прячь лицо!
Его земле
яви!
Взойди на пышный трон
и здравствуй,
солнышко!
Своих детей
на жизнь благослови.
Расплавься,
растворись
в медовом воздухе.
Заставь сверкать
разболтанный ручей.
И всюду разбросай
густые ворохи
соломенных,
пронзительных лучей…
Молюсь и верю
ласковому пламени.
Стою над мокрой
жертвенной плитой.
Хочу,
чтоб мы в тебе,
как рыбы,
плавали,
чтоб стала вдруг прозрачною
ладонь.
Хочу,
чтоб ты вошло в сады напевные,
чтоб ты смолой застыло на коре,
чтоб ты толкалось —
доброе и спелое —
в оранжевой
шершавой кожуре…
Сияй,
светило!
На колени падаю,
кладу на камень серебро монист.
Пусть осенью
над сизой Урубамбою,
затвердевая,
шелестит маис.
Пусть
псы сторожевые перетявкиваются
и нюхают густую синеву.
Пускай мурлычет пума
и потягивается.
И рвет когтями
мятую траву…
Пусть я найду
все,
что в ночи потеряно,
внимая тихим голосам судьбы…
Пускай в лесных чащобах,
в пряной темени
стоят крутые
светлые столбы.
Пускай они сияют,
снизошедшие.
Пускай их стороной обходит зверь.
Пускай к ним прикоснутся
наши женщины
и нам к весне
подарят сыновей…
Грянь,
солнце,
грянь!
К тебе вершины ластятся.
Сейчас туманы обратятся в прах…
Смотри:
уже крестьяне
в пояс кланяются
на хлопковых
и рисовых полях…
Взойди на трон,
зерно благоуханное!..
В слезах мои ладони
и в крови…
Я – инка.
Я – твой раб.
Твое дыхание.
Клянусь тебе.
Молюсь тебе.
Живи!
2. Провожающая солнце
Я понимаю прекрасно,
что день
тебя утомил…
Как мало у ночи красок!
Видишь:
чернеет мир!
Подули
черные ветры.
Зреет в траве роса.
Сухие
черные ветки
целятся мне в глаза.
Спеют
черные бунты
в самом забитом рабе.
Черное тело
пумы
скользит по черной тропе…
Пожалуйста, возвращайся!..
Звезды
мигают
нервно,
и каждая —
как укор.
На фоне
черного неба —
черные гребни гор.
Черные птицы
откаркались.
Земля —
черна и пуста.
В бездонной реке,
накапливаясь,
ворочается
чернота.
Вода,
как чума,
бессовестна.
Она накрыла меня…
Ночь,
наверное,
создана
для ожидания дня…
Пожалуйста, возвращайся!..
Молчанье живет для криков.
Для бури создан покой.
Змея рождена для крыльев.
Для холодов —
огонь…
Тяжесть
ночного ига
люди по сну
волокут.
По черным морщинам
инка
бесцветные слезы
текут.
Не зря умирают
ночью,
мучаясь и хрипя…
Я полон
завтрашней новью!
Я очень верю в тебя!..
Пожалуйста, возвращайся!
«Да осенит вас Южный Крест…»
Да осенит вас
Южный Крест,
названия —
почти как музыка.
Хибарки посредине мусора,
да осенит вас
Южный Крест…
Стада,
уставшие пастись.
Голодно-царственные
гаучо.
И птицы —
крохотнее бабочек.
И бабочки —
с размахом птиц…
Да осенит вас
Южный Крест,
ветра,
пропахшие корридами.