Готовность, с которой я приступил к плану действий, доказывает, что инстинктивно я все время находился в ожидании опасности и подсознательно перебирал возможные варианты спасения. С самого начала я чувствовал, что невидимый гость представляет опасность и что самое разумное – не встретиться с этой опасностью лицом к лицу, а поскорее ее избежать. Для меня теперь самое главное было выбраться из гостиницы живым, причем не по главной лестнице и не через вестибюль.

Я тихонько встал с кровати и, включив фонарик, направил его луч на выключатель лампочки над кроватью, чтобы при свете лампочки собрать вещи, а потом быстро отсюда убежать, оставив саквояж в гардеробе. Я несколько раз пощелкал кнопкой, но безрезультатно: видимо, в здании отключили электричество. Тут мне стало ясно, что это неспроста и все происходит согласно некоему зловещему плану, но какова его цель, я не имел ни малейшего понятия. Пока я стоял и раздумывал над сложившейся ситуацией, все еще нажимая на бесполезный выключатель, приглушенный скрип половиц раздался в номере подо мной, и мне почудилось, что я различил несколько голосов, вступивших в тихую беседу. Спустя мгновение я уже засомневался, что это были голоса, потому что лающие и квакающие звуки не имели никакого сходства с человеческой речью. И тут же с накатившим на меня ужасом я опять вспомнил рассказ инспектора фабрик об ужасных голосах, которые он слышал ночью в этом ветхом зловонном здании.

Рассовав при свете фонарика кое-какие вещи по карманам, я надел шляпу и на цыпочках подошел к окнам, чтобы оценить возможность побега. Несмотря на действующие в штате правила безопасности, пожарная лестница в этой части здания отсутствовала, и я понял, что мне придется спрыгнуть из окна, причем мои окна находились на высоте трех этажей от вымощенного булыжником двора. Справа и слева, однако, я заметил стоящие вплотную к зданию гостиницы ветхие хозяйственные постройки с двускатными крышами, и спрыгнуть на них из окна моего номера большого труда не составляло. Только с одной поправкой: чтобы оказаться прямо над крышей правого или левого здания, мне бы надо было находиться на две комнаты левее или правее от моего номера – и я стал тут же соображать, каким же образом можно оказаться в одной из них.

Я решил не рисковать и не выходить в коридор, где мои шаги, несомненно, услышат, и тогда я едва ли смогу осуществить план побега. Я бы смог достичь цели и добраться до соседних номеров, если бы смог преодолеть с виду непрочные межкомнатные двери, но для этого пришлось бы применить силу, чтобы взломать замки и задвижки, а если дверь не поддастся, воспользоваться плечом как тараном. Это возможно, решил я, если учесть ветхость здания и его оборудования. Но в то же время мне было понятно, что я не смогу все это проделать бесшумно, поэтому придется положиться исключительно на стремительность моих действий и на малый шанс, что я успею добраться до нужного окна прежде, чем мои преследователи преградят мне путь. Дверь же своего номера я забаррикадировал, придвинув к ней тяжелое бюро, причем постарался сделать это без лишнего шума.

Я отдавал себе отчет в призрачности надежды на успех и был готов к любой неожиданности. Даже если бы мне удалось спрыгнуть на крышу соседнего здания, это не решало всех проблем: ведь мне еще надо будет спуститься с крыши на землю, а потом каким-то образом выбраться из города. Одно обстоятельство было мне на руку: соседнее кирпичное здание было давно заброшенным, и в его прохудившейся крыше черными провалами зияли чердачные окна.