Четверг [16 февраля]

Вчера мы с миссис Блейк ходили в музей, где встретили двух ее кузин: первая, Мэрайя Коул, настоящая красавица, завоевавшая симпатию семейства принца Коннаутского и местной знати, а вторая, миссис Томас, живет в Италии и приехала в Кейптаун читать лекции по искусству. Она разыскала директора музея и попросила устроить нам экскурсию. В музее представлены модели – сценки из жизни различных бушменских племен, в том числе вымирающих: странные крошечные женщины с непропорционально большими ягодицами, которые они специально развивали до такого состояния! Директор очень интересно о них рассказывал, а потом мы отправились смотреть наскальные рисунки и резные изображения доисторических людей. (Как те с оленями, Панки.) Наш гид объяснил, что это не просто стайка непонятных животных, а сцены охоты или гона. Особенно выделялись ноги одной антилопы, но если присмотреться, можно было заметить красное пятнышко, а за спиной животного – схематичное изображение охотника, который держит стрелу с красным наконечником, и сразу становилось ясно, что у животного переломаны ноги, поэтому оно и выглядит так “неестественно”. У большинства антилоп изо рта шла белая пена, а у одной – красная, и она, видимо, в предсмертной агонии, падала на землю. Животные изображены очень подробно, а вот охотники – наброском, очевидно, из суеверия, которого до сих пор держатся некоторые племена (как древние египтяне с их мумиями), что изображение, схожее с оригиналом, приносит несчастье. Все вырезанные на камне рисунки животных начинались одинаково, с круглого живота, и если художнику казалось, что у него не получается, он все бросал и начинал заново.

Потом директор прочел нам очень интересную лекцию о черепах древнейших людей (начиная с питекантропов), модели которых хранятся в музее. Для сравнения рядом выставлен череп шимпанзе, который доказывает, что яванский человек на самом деле был человекообразной обезьяной. Далее пилтдаунский человек[24] – с черепом человека и челюстью обезьяны – и челюсть гейдельбергского человека, очень похожая на обезьянью, но с зубами, как у современного человека; затем неандертальцы с большими головами необычной формы, но прямыми челюстями. Говорить они не умели. Неандертальцы негроидного типа, что доказывает: Африка, как и Европа, прошла через неандертальскую стадию эволюции. Еще директор много рассказывал об африканском черепе, о том, что растяпы, которые вели раскопки, потеряли часть глазницы, и теперь невозможно провести точную реконструкцию. В конце концов мы дошли до различных типов “бушменов” – как африканских, так и австралийских. Меня очень заинтересовал один африканский череп, который резко отличался от остальных: вытянутый сзади наперед, а сверху приплюснутый, как у неандертальцев, – и так далее вплоть до современных европейцев. В конце концов понимаешь, что по форме черепа как таковой разница невелика: заметнее всего отличаются угол и строение челюсти. В общем, день выдался очень интересным!

Сегодня утром мы выехали в 9.30 (хотя на самом деле в 10.15, потому что Белчер не был готов: рассердился из-за того, что ему пришлось тридцать пять минут ждать завтрака, после того как он заставил себя встать в восемь утра и спуститься в столовую. Майор в гневе удалился, заявил, что вообще не будет завтракать, но спустя час испытал муки голода и осознал, что администрации гостиницы нет дела до того, позавтракает он или нет!) и отправились на экскурсию по самым крупным плодоводческим хозяйствам. Сначала к Маллесонам в Ида-вэлли: приехали мы к половине двенадцатого. Миссис Маллесон оказалась очень дородной женщиной в стареньком голубом ситцевом платье, лопнувшем на ее широкой спине в трех местах, но очень милой и в целом похожей на старую Ма Люси. Мы заглянули в дом на “чашку чаю” (здесь по утрам всегда пьют чай). Все голландские дома похожи: уютно невысокие, темные и прохладные. Забавно мечтать о темноте после Англии, где все время хочется, чтобы комнаты были “посветлее”. Мы выпили чаю, перекусили сэндвичами с помидорами и горячими тостами со сливочным маслом, а на десерт поели дынь, груш, персиков и слив, после чего отправились смотреть, как собранные плоды охлаждают, а потом упаковывают для отправки в Англию или же переносят в теплое место, чтобы фрукты дозрели перед сушкой. Спелые персики и сливы режут пополам и снимают с них кожуру, оставляя небольшой кусочек с одного бока для сушки, затем моют и стерилизуют в каменной печи с горящей серой. Потом большие деревянные поддоны с фруктами выставляют на солнце, а когда все готово, отправляют на фабрику, где плоды обрабатывают и спрессовывают.