Он почувствовал прикосновение чего-то прохладного и мягкого к голой коже. Это оказался тот худющий маленький мамонт. Он осторожно коснулся Денниса розовым кончиком серого хобота. А потом сверкнула серебряная вспышка и истаяла до мерцания. Единорог опустился на песок перед мальчиком. У Денниса не было сил сесть верхом и выпрямиться. Он взглянул на мамонта с безмолвной благодарностью и перевалился через спину единорога. И закрыл глаза. Он горел от жара. Должно быть, он обжег единорога. Ему показалось, что они взорвались, словно вулкан.

Махла, сестра Иалит, помолвленная с Угиэлем-нефилимом, лежала на небольшом каменном выступе, в десяти минутах ходьбы вглубь пустыни. Ее сердце лихорадочно стучало от волнения. Угиэль привел ее к этому камню, пылко поцеловал, а потом велел ждать, пока он не вернется со своими братьями, чтобы скрепить их обручение.

Она услышала хлопанье крыльев и, затаив дыхание, подняла взгляд. Пеликан, белый на фоне ночного неба, спускался к ней, сужая круги. Он коснулся земли, вскинул белые крылья так высоко, что казалось, будто они задели звезды, – и вот уже пеликан исчез, а перед Махлой стоял серафим. Крылья и струящиеся под ветром пустыни волосы были серебряными, а глаза – яркими, словно звезды.

Махла поспешно встала, так, чтобы длинные вьющиеся волосы окутали ее:

– Аларид…

Серафим взял девушку за руку и посмотрел ей в глаза сверху вниз:

– Мы действительно теряем тебя?

Махла отняла руку, отвела взгляд и принужденно рассмеялась:

– Теряете меня? О чем ты?

– Это правда, что ты и Угиэль…

– Да, правда! – с гордостью подтвердила она. – Порадуйся за меня, Аларид! Угиэль ведь по-прежнему твой брат – разве не так?

Аларид опустился на одно колено. Теперь он больше не возвышался над девушкой.

– Да, мы по-прежнему братья, хотя и выбрали разные пути.

– И ты уверен, что твой путь лучше? – В голосе Махлы прозвучало пренебрежение.

Аларид печально покачал головой:

– Мы не судим. Серафимы выбрали остаться пред Ликом.

– Но вы стоите слишком близко, чтобы разглядеть его! Нефилимы стоят дальше и видят лучше. – Аларид посмотрел на нее, и голос девушки на мгновение дрогнул. – Да. Угиэль рассказал мне.

Аларид медленно поднялся во весь рост. Он на миг привлек ее к себе серебряным крылом, и Махла почувствовала запах звездного света. Потом серафим отпустил ее:

– Ты не забудешь нас?

– Как я могу забыть вас?! Ты был моим другом с того самого момента, как Иалит взяла меня приветствовать рассвет и я встретила тебя и Ариэля!

– В последнее время ты не ходила приветствовать рассвет.

– Ну… я постигала ночь.

Аларид наклонился и поцеловал девушку в темную макушку. А потом медленно побрел прочь, в пустыню. На песок беззвучно падали слезы.

Махла опустила голову. Когда же она подняла взгляд, то увидела лишь улетающего пеликана, и вскоре он затерялся среди звезд.

Иалит вихрем ворвалась в шатер их семьи:

– Махла обручилась с нефилимом!

Никто не обратил на нее внимания. Ее родители, братья и невестки лежали на козьих шкурах, ели и пили вино, сделанное ее отцом из раннего винограда. Несколько каменных ламп наполняли шатер теплым светом. Даже слишком теплым, подумала Иалит. Ни через открытый полог, ни через отверстие в крыше почти не проникали дуновения воздуха. Луна уже садилась, и видны были лишь звезды. Иалит огляделась в поисках Иафета, своего любимого брата, но не нашла его. Возможно, он все еще искал брата того молодого великана из шатра ее дедушки.

Мать Иалит что-то размешивала в деревянной миске и была полностью поглощена этим занятием. У ног ее спал упитанный мамонт с длинной лоснящейся шерстью.