Вот и выход!

— Счастливого вам полёта! Мы будем ждать! — произнесла стюардесса. Лика вздрогнула и пристально посмотрела на неё. Почудилось, что последнюю фразу та сказала по-особенному, как монстры из сна Лики, две недели тому назад.

Стюардесса продолжала стоять с ничего не значащей улыбкой. В глазах застыло нетерпение.

— Спасибо!

Варя за рукав комбинезона потащила Лику к трапу. Та вздохнула глубоко и стала спускаться.

***

Лика шагнула в округлое помещение, залитое светом. Варя спускалась первой, внизу столи четверо мужчин в чёрных комбинезонах: двое поодаль, негромко переговариваясь. Рядом свалены вещмешки.

Ещё двое ждали у трапа. Один - высокий, светловолосый, тот, кто оборачивался в космолёте и второй, его полная копия. Близнецы!

Один подал руку Варе, другой ждал замешкавшуюся Лику. И не поймёшь, кто из них оборачивался. Да и какая разница?

—Спускайтесь, меня Анатолием зовут, — произнёс приятным баритоном тот, кто ждал внизу.

— Простите, я задумалась.

Рука у него шершавая, горячая, большая. Лика ступила на серебристый пол и с удивлением отметила, что не почувствовала дрожи. Она поспешно кивнула мужчине. Лика посмотрела в его серые глаза снизу вверх и улыбнулась по-дружески, всё ещё смущаясь. Так смотреть на мужчин она не любила, словно в душу их впускаешь, да и утонуть в глазах не сложно. А потом больно - выныривать из чужой души, заставлять память выдирать с клочьями целые куски, долго после кровоточит память.

Взгляд она отвела первая. Варя стояла чуть поодаль от группы мужчин, те с живостью вполголоса обсуждали "Гамаюн". Как только Лика и Анатолий подошли, последний произнёс:

— Пройдём внутрь. Космолёт должен отбыть обратно.

Остальные хмуро взглянули на Лику с Варей, словно впускали тяжкую обузу, детей малолетних, за которыми глаз да глаз нужен.

Мужчины подхватили мешки и двинулись к круглому лифту, Лике казалось, что это непременно лифт, похожие она видела в домах. Карусель развернулась, впустила пассажиров и снова обернулась вокруг своей оси. Мягкий пол и два мягких дивана. Группа сразу разделилась на мужскую и женскую части. Они с Варей сели близко друг к другу.

Утекла минута, пока карусель вновь не открыла проход. Лика ожидала, что внутри будет тесно, как в трубе, но вполне можно было пройти трём людям плечом к плечу. Всё вокруг холодное: датчики, мониторы размером от экрана телефона до приличного компьютера, мигающие лампочки разных цветов, рычаги, лаковые кнопки и матовые тумблеры. Всё это загадочно и серьёзно, вызывало смесь трепета и восхищения. Механическая птица.

— Добро пожаловать на борт! Я - Гамаюн, но вы можете называть меня как сочтёте удобным. Только сообщите заранее. Глупые прозвища не терплю! На шутки обижаюсь! — проговорил певучий низкий женский голос. Интонации были как у человека, будто говорила молодая особа стервозного норова. Такой была Олимпиада Леснова, такой и осталась, даже когда перестала быть молодой.

Мужчины засмеялись, поглядывая на Лику с Варей. Последняя досадливо хмыкнула.

— Это в неё встроен юмор: плоский, мужской, — пояснила она Лике громко, чтобы и остальные слышали. — Душа корабля.

Лика поджала губы и кивнула. Решила называть её Барыня. Иронично, но не обидно. Надеялась, что компьютер не настолько тонко закалиброван на юмор, чтобы обидеться.

— Прошу вас поднести браслеты с индивидуальным кодом для идентификации к панели справа. — продолжала Гамаюн.

Мужчины потянулись первые. Каждый подносил прозрачный браслет к панели, раздавался щёлчок, и наступала очередь следующего. Пятой пошла Лика.