На Смотровой площадке их осталось семеро, с той стороны Купола к стеклу прильнула почти ощутимая угроза. Лика взглянула пристальнее и не увидела даже тени проклятия. Показалось, нервы шалят! Всё будет хорошо, всё будет как прежде.

***

Семеро человек сбились в кучу на краю площадки. За спиной Лики погас свет, и чернота, смотрящая на людей из космоса, ожила, сделалась ярче, прилипла к Куполу, словно это не они собрались полюбоваться окраиной Солнечной системы, а мироздание удивлённо рассматривало наглецов, посмевших покинуть предназначенное им место.

Звёзды проступили из тьмы миллиардами светящихся точек. По мере того как глаза людей привыкали к полумраку, точек становилось всё больше, пока те не заполнили всё чёрное в сиреневых разводах пространство за стеклом, подобно тому, как манная крупа тонким слоем покрывает дно тарелки.

Звездолёт медленно разворачивался. Мелкие астероиды плыли вдалеке, и Лике хотелось думать, что планетоиды тоже летят по каким-то важным делам, может, на разведку, к Земле, уже такой далёкой и почти потерянной для всех присутствующих. Тех, кого судьба или прихоть, ложные надежды или истинная жажда нового собрали на борту механической птицы.

А потом, девушка перестала смотреть на серые глыбы, потому что слева в поле зрения засиял неоново-синим ледяной гигант. От Нептуна расходились лучи, словно на безжизненной планете кто-то установил громадные прожектора, чтобы посылать загадочные сигналы вглубь Вселенной. И пусть каждому известно, что это всего лишь динамическая система штормов, ветра, - дующие со сверхзвуковой скоростью, - сейчас для Лики это было не важно. Она глядела во все глаза, затаив дыхание, боялась моргать, чтобы ненароком не сбить картинку.

А звездолёт разворачивался и пел скорбную песнь прощания. Из-за синей планеты выплыло далёкое Солнце с двойным ободком. Внешний, красно- оранжевый, будто поймал, заковал в жёсткие рамки их главную звезду, и она плавала в нём, как желток в стакане. Отсюда Солнце уже не казалось могучим и достойным поклонения, просто ещё одна звезда, не самая яркая и не самая большая. Лика вздрогнула от мысли, что скоро светило превратится для них в одну из миллиардов светящихся точек, и никто из летящих на звездолёте не будет знать: сияет ли ещё Солнце или это просто отблеск ушедшего в небытие светила.

— Время вышло, — деловито известила Гамаюн. — Сейчас мы зайдём в туннель, сбор в торжественном зале для совещаний через десять минут.

Однако люди так и остались на местах, будто зачарованные, не в силах оторвать взоры от Купола. Космос словно гипнотизировал, забирал души разглядывающих и не собирался так легко отпускать свою добычу.

— Спасибо, что внимательно слушаете и совсем не смотрите в Купол, — хмыкнула Система.

Яркий свет на некоторое время обжёг глаза и причинил почти физическую боль. Тихо ругнулся рядом Веслов, через миг Лика ещё и оглохла от возмущёния несдержанного и в более мягких ситуациях Влада Каплынова:

— Да твою ж ты мать, железка проклятая! Доберусь я до твоих синапсов и плат!

— Ещё одна гневная реакция, и я включу ультразвуковой поглотитель шума.

— Замолчи ты, Каплынов! — раздался справа возглас Виктора Старкова. — Она так и сделает.

Боль прошла, Лика разлепила веки и, щурясь, прикрывая глаза руками, взглянула на остальных, делавших тоже самое. Свет вовсе не был таким ярким, как показалось вначале. Видимо, они слишком долго находились в темноте.

— Осталось три минуты до входа в туннель, — бесстрастным голосом напомнила о себе Гамаюн.

— Мы идём, спасибо, — миролюбиво сказал Константин. — Здесь находится небезопасно, Система настроена на то, чтобы нас оберегать.