Р-р-ррр!!!

Аль Мади. Настырный мужчина, который отказывается меня слышать и навязчиво стремится не дать о себе забыть.

Разговор с упрямым бараном выходит не таким продолжительным, как с Сидоровым-старшим. К счастью, у нас нет незакрытых вопросов в сфере юриспруденции и общих дел. А в личном плане я остаюсь бесконечно упертой и неприступной.

Устав слушать его заверения, что меня с головы до ног закутают в шелка и осыплют драгоценностями, стоит лишь один раз сказать «да», отвечаю громким и категоричным «НЕТ!».

А на фразу:

– Да я нефть имею, золото имею и тебя могу…

Лишь фыркаю и иронизирую, а может, не очень:

– А я имею хлопковые трусы в горошек и твердые принципы. Так что ваше «могу» советую переключить на иной объект обдуривания одаривания.

После чего сообщаю, что безмерно спешу на встречу к любимому человеку и отправляю абонента в «черный список».

Пусть и этот болван идёт лесом!

17. Глава 17

Празднование помолки проходит под открытым небом на одной из площадок загородного гостиничного комплекса под Сестрорецком.

Внешне выглядит всё очень красиво.

Искусственное озеро. Мостики. Декоративные кустарники. Альпийские горки. Статуи. Фонтан.

Дорого. Помпезно. С размахом.

Столы под накрахмаленными хрустящими скатертями. Стулья в белоснежных чехлах, «подпоясанные» фиолетовыми лентами с бантами.

Элегантная сервировка, хрусталь, фарфор, лен и кружево.

Шатер для молодых – еще одно произведение искусства.

Органза. Живые цветы. Воздушные шары.

А как иначе? Ведь Платонов собирается делать предложение своей девушке. И не абы какой, а Марусе Бестужевой. Чей папуля входит в состав членов совета правления Газпрома. А мамуля… мамуля просто украшает собой мир, между делом владеет парочкой торговых центров, но больше всего обожает рассказывать, как много ее бесценного времени сжирает благотворительность.

Потому и гости кругом им под стать – цвет местной элиты.

Дамы «выгуливающие» платья из последних коллекций самых модных дизайнеров. Их спутники в костюмах стоимостью с приличный автомобиль и аксессуарами, в виде часов, запонок и перстней, тянущих еще на несколько.

Золото. Бриллианты. Платина.

Господи, ослепнуть можно!

Подхватив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, занимаю удобную позицию, откуда вижу всё и всех, а сама не особо выделяюсь. Прислоняюсь плечом к столбу, оплетенному сиреневыми и белыми лентами, и выискиваю знакомые лица.

Тётушку замечаю почти сразу. Женечка в элегантном платье сочного желтого цвета легко выделяется не только яркостью образа, но и звенящим колокольчиком смехом.

– Ого, – выдыхаю негромко, прослеживая, на кого так активно направляет свои волшебные чары обольщения Евгения Аркадьевна, – какая молодец! Зря времени не теряет.

Родственница у меня еще та затейница. Только с виду – безобидная скромная овечка, но в душе – танк, прущий к цели на всех парах.

– Будто моделируя ситуацию, ты хоть минуту сомневалась, что будет иначе, – раздается знакомый хмык у меня над ухом.

Сережка останавливается рядом, тоже глядя на мать.

– Не сомневалась. На то и был расчет.

– Ты ж понимаешь, что она теперь с него не слезет?

– Ну, фактически, она пока еще стоит рядом. А уж коли залезет… – ухмыляюсь, запросто представляя живописную картину, – то у моего любимого братишки появится отчим-подполковник. Женечка направит свою неуемную энергию на кавалера. А я… перестану мучить фантазию, придумывая себе неотложные дела в выходные, и продолжу наслаждаться вольной жизнью. Одни плюсы, как не крути!

– Не будь столь наивна, Ириш. Зная мамулю, предполагаю, что, став счастливой сама, она захочет осчастливить и всех вокруг, – подкалывает Платонов. – Угадай, кто первый окажется в очереди?