– Так это было вчера. – Тони развел руками. – Ты бы еще вспомнил, что мы с тобой ели в день нашего знакомства. Слушай, а поехали на острова Мацусима сгоняем, – предложил он. – Мы там еще ни разу не были. Мои одногруппники рассказывали, что там классно, да и кафешек всяких полно. Заодно там и поедим. Ты как, не возражаешь? – Он бросил взгляд на товарища.

– Я не против, – согласился Михаил.

Они свернули на оживленную улицу, здесь тянулись сплошные торговые центры, рестораны, кафе, украшенные яркими вывесками, по которым бежали цепочки иероглифов. По проезжей части туда-сюда сновали начищенные до блеска автомобили и мотоциклы. Велосипедисты ехали по специально отведенным дорожкам. Михаил вспомнил, как первое время левостороннее движение резало ему глаза. Труднее всего привыкать к нему пешеходам из других стран.

– Вот скажи мне, русский, что здесь написано? – Тони кивнул на расположенные вертикально большие ярко-красные иероглифы на стене высотного здания.

– Магазин электроники, – ответил Михаил. – Big camera называется.

– До чего же мудреный язык! – воскликнул Тони, всплеснув руками. – В нем, как и в твоем русском, можно голову сломать. Интересно, кто был его родоначальником?

– Китайцы, – пояснил Михаил. – Иероглифы пришли в Японию оттуда, когда у самураев еще не было своей письменности, а китайская уже вовсю развивалась. А позже они превратились в то, что мы с тобой видим сейчас.

– Если бы я здесь учился на их языке, клянусь, я бы уже давно сделал ноги, – признался Тони.

– Но ты же все равно изучаешь японский, – напомнил Михаил.

– Изучаю, но чисто для развития, как в Америке учил немецкий. Я до сих пор не могу разобраться во всех этих азбуках.

– А что в них разбираться? Хирагана – для японских слов, катакана – для заимствованных, а кандзи пользуются при письме. Их частенько используют вместе, так что можно одновременно встретить и хирагану, и катакану, и кандзи в…

– Стоп, стоп, стоп, – перебил Тони и замахал руками. – Майкл, если тебя не остановить, ты будешь полчаса читать лекцию. Говорят, чтобы быть грамотным, нужно знать две-три тысячи иероглифов. Неужели их можно запомнить? – спросил он. – Я уже месяц не могу понять, какой иероглиф означает слово «человек», а какой «входить». Они так похожи, только у одного палочка слева, а у другого – справа. Или, например, «сухой» и «тысяча», «самурай» и «земля» – и таких примеров до фига и больше. Если там и есть различия, то такие, что сразу и не заметишь.

– Вот потому японцы изучают кандзи всю жизнь. Это мы с тобой выучили свои алфавиты, научились складывать буквы в слова, и дело с концом. Мой препод говорит, чтобы более-менее хорошо владеть японским, понадобится не меньше девяти лет.

– С ума сойти, столько лет учиться! – воскликнул Тони и перевернул бейсболку козырьком вперед. – Слушай, Коза ностра, я все хотел спросить, а как тебя занесло на японистику?

– Я и сам не понял, – усмехнулся Михаил. – Все дело в том, что я родился в семье лингвистов. Мать преподает итальянский в универе, отец – англоман, благодаря ему я неплохо знаю английский. Ну а поскольку знатоков европейских языков в семье хватает, меня решили засунуть на Восток.

– Да-а, – протяжно произнес Тони, – честно сказать, я не завидую тебе.

– Я сам себе не завидую, – хмыкнул Михаил и кивнул на подземный переход, на верху которого красовалась заковыристая буква «М» голубого цвета. – Пришли.

Даже в метро у японцев все по-другому. Оно хоть и небольшое по сравнению с московским и не такое помпезное, но зато оснащено по последнему слову техники. Повсюду световые табло указателей и никаких тебе открытых железнодорожных путей. Если вдруг какому-то любителю острых ощущений вздумается прогуляться по рельсам, ему придется постараться перелезть через автоматические платформенные ворота. Больше всего Михаила удивляло, что здесь никогда не было столпотворений, даже в час пик. Японцы любят порядок, и они очень внимательны к окружающим. Поэтому у эскалаторов или на платформе они выстраиваются в ровные аккуратные очереди, и никому в голову не приходит толкаться или обгонять. Довольно необычно для метрополитенов других стран.