Кошка поднялась с подушки, адресовала мне взгляд, ледяной, как сто тысяч дохлых пингвинов, надменно развернулась и выпрыгнула в окно; кто и когда успел его открыть, было для меня абсолютной загадкой.

Я остался вполне доволен столь простым исходом дела, хотя на душе у меня, конечно, скребла не одна сотня сородичей моей навек утраченной зазнобы.

Надо было что ли покормить ее сперва, а уже потом выяснять отношения, – сердито сказал я себе. У тебя тут, между прочим, шведский стол. А у бедной киски – только мусорные контейнеры, за доступ к которым еще небось с бродягами сражаться надо. Эх.

Движимый чувством вины, за завтраком я почти не притронулся к еде, зато предусмотрительно набил карманы ветчиной, а выйдя из гостиницы, принялся бродить по окрестностям в поисках автомата с водой, скамейки и дерева, где мы с кошкой познакомились, но почему-то так и не смог отыскать, а ведь вчера вышел, свернул вот сюда, выпил кофе – вот же он, тот самый бар. И где, в таком случае? Нет, и все тут, хоть плачь. Надо было название улицы запомнить, нашел бы сейчас по карте, растяпа. Вечно у тебя все через жопу.

Я натурально страдал. Завернутая в салфетку ветчина билась в моем кармане как пепел какого-нибудь Клааса. Жизнь представлялась мне чрезвычайно печальным, хоть и поучительным процессом. Даже две порции сока гуайявы в баре на Дон Хайме меня не утешили. Зато обстановка там была самая что ни на есть духоподъемная – негромкая музыка, вышедшая из моды еще до начала Второй Мировой войны, едкий дым кубинских сигарет, цоканье кубиков льда в стаканах и шорох кофейных зерен в мешках. За соседним столиком сидела явно сумасшедшая старуха, по крайней мере, она непрерывно что-то говорила вслух невидимому собеседнику. Вот во что ты превратился бы от этих дурацких историй, – сердито сказал я себе, но облегчения не почувствовал. Старуха, тем временем, достала из сумки тетрадь и принялась поспешно записывать короткие рваные строчки. Стихи? – неуверенно подумал я. – Значит, не сумасшедшая, а просто поэтесса? Впрочем, с каких это пор одно другому мешало…

Конец ознакомительного фрагмента.