Притворно вздохнула, отпила шампанского для храбрости и все выдала на одном дыхании:

– В туалете твоя бывшая невеста всякие гадости про тебя говорила дочке мэра и ее подружке, а я не выдержала, вышла и потягала ее за волосы. Вот. А потом под кран с холодной водой засунула и рот вымыла.

Зажмурилась и сжалась. Макс просто так странно смотрел на меня, что стало жутко неловко. Кажется, я упала в его глазах. А еще, наверное, совсем разонравилась. И он меня дурочкой считает. Что же я наделала…

Приоткрыла один глаз. Макс отвел взгляд, покачал головой, а потом снова посмотрел на меня, только уже совсем иначе. Так, будто готов был проглотить. А еще через мгновение он притянул меня к себе и поцеловал. Без какого-либо предупреждения. Не давая мне даже морально подготовиться. Как вообще можно быть готовой к микровзрыву внутри себя? Что Максим со мной делал, я не знала, но мое тело реагировало однозначно. Я будто горела от малейшего прикосновения. Его руки нежно гладили спину и надежно удерживали, будто я собиралась сбежать. А губы… Его губы сводили меня с ума. Никогда прежде я не ощущала столько страсти и нежности одновременно. Но мужчина, судя по всему, пылал так же, как и я. Мы оба нуждались друг в друге. Один поцелуй, а я уже знала, что в моей жизни не будет никого лучше.

– Останови меня, – простонал он в коротком перерыве.

Я не стала даже отвечать на эту глупость. Окончательно потеряв страх и совесть, сама притянула его за шею и слегка прикусила за губу, чтобы меньше болтал.

– Лучше прямо сейчас огрей меня бутылкой, – снова пробормотал он, а его рука тем временем поползла по моей ноге и почти добралась до выреза платья.

Но по какой-то причине Макс со стоном разочарования отстранился. Медленно, совсем нехотя он аккуратно уложил меня на траву, а потом и вовсе встал.

– Что? – непонимающе спросила я, наблюдая, как он ходит туда-обратно и тяжело дышит.

– Я просто…. Не контролирую себя. То есть… Тяжело, Ир. Очень тяжело.

А потом он выдохнул и начал делать кое-что действительно меня пугающее. Раздеваться. Я так и обомлела, наблюдая, как он стянул пиджак, повесил его на ветку дерева. Затем стянул красный галстук, рубашку и положил туда же. И тут моя челюсть невольно отвисла. Я думала, что полная луна – мой самый любимый в мире вид. А вот и нет. Торс Максима в свете полной луны – вот это да!

Его туфли оказались на траве, и он принялся расстегивать пояс.

– А… Эм…Ты…

Не было у меня подходящих слов. Макс, казалось, тоже мыслить здраво не мог. Потому что чем он вообще думал, вашу бабушку?!

– Мне нужно остыть в самом прямом смысле, – наконец решил пояснить он и спустил с себя брюки. Хорошо, что было темно, и особо смутиться я не успела. Да и взгляд стыдливо отвела. Правда, посмотрела снова, когда услышала плеск воды. Он нырнул прямо в озерцо.

– Максим! – зашипела я, боясь, что кто-то нас увидит или услышит. – Ты чего? Совсем, что ли?

– Да! – радостно воскликнул он, нырнул и снова вынырнул. – Но я не против. Мазохизм у меня повышенный.

– Ты же замерзнешь и заболеешь!

– Вода теплая, – заверил он. – Правда!

Я сложила руки на груди, всем видом выражая недовольство. Это где такое видано, чтобы так нагло обрывать девушке кайф? Потеряв всякое терпение, я топнула ножкой и строго зашептала:

– Выходи сейчас же и продолжи то, что начал!

Максим покачал головой.

– Не. Не могу!

– Выходи!

Он взял и нырнул.

– Нахал! – Обиделась я.

А потом вспомнила, что страх и совесть я все-таки потеряла, и начала раздеваться. Максим вынырнул как раз тогда, когда я расстегивала молнию на платье.