– Так где же школьный магазин? – спросил Перри, когда они вновь оказались в четырехугольном школьном дворе.

– Не знаю, – ответила Селеста. Откуда мне знать? Зачем мне знать?

– Вы сказали – школьный магазин? Он вон там.

Селеста обернулась. Это была та настойчивая миниатюрная женщина в очках, которую они видели на ознакомительном дне в школе. Та самая, дочь которой сказала, что Зигги пытался ее задушить. С ней была маленькая девочка с кудряшками.

– Я Рената, – представилась женщина. – Мы встречались в прошлом году на ознакомительном дне. Вы подруга Мадлен Маккензи, верно? Амабелла, перестань. Что ты делаешь? – (Девочка держалась за белую юбку матери, робко прячась за нее.) – Иди поздоровайся. Вот эти мальчики будут учиться в одном классе с тобой. Они однояйцевые близнецы. Ну разве не интересно? – Она посмотрела на Перри, перед которым стояли сыновья. – Как все-таки вы их различаете?

Перри протянул ей руку:

– Перри. Мы их тоже не различаем. Понятия не имею, кто из них кто.

Рената с жаром пожала руку Перри. Женщины всегда проявляли к Перри интерес. Белозубая улыбка, как у Тома Круза, и внимание, с каким он относился к женщинам.

– Рената. Очень приятно познакомиться. Вы здесь, чтобы купить мальчикам форму? Отлично! С Амабеллой должна была пойти няня, но у меня рано закончилось собрание членов правления, и я решила пойти сама. – Перри энергично закивал, словно пораженный услышанным. Рената понизила голос: – С того инцидента в школе Амабелла проявляет беспокойство. Жена вам рассказывала? В ознакомительный день ее пытался задушить маленький мальчик. У нее на шее остались синяки. Мальчик по имени Зигги. Мы всерьез собирались заявить в полицию.

– Ужасно! Господи, ваша бедная малышка! – воскликнул Перри.

– Па-а-па, – заныл Макс, потянув отца за руку. – Пойдем!

– Мне жаль, право. – Рената выразительно посмотрела на Селесту. – Наверное, я дала маху! Разве вы с Мадлен и мамой того мальчика не праздновали день рождения? Ее зовут, кажется, Джейн? Очень молодая девушка. Я приняла ее за au pair. Насколько я знаю, вы все хорошие друзья. Я слышала, вы пили шампанское! Утром!

– Зигги? – нахмурился Перри. – Мы не знаем никого с ребенком по имени Зигги, да?

Селеста откашлялась:

– В тот день я впервые увидела Джейн. Она подвезла Мадлен, когда та подвернула ногу. Она была… Ну, она показалась мне очень симпатичной.

Селесте не особенно хотелось связываться с матерью забияки, но, с другой стороны, Джейн ей понравилась, и у бедной девушки был совсем жалкий вид, когда дочь Ренаты указала на Зигги.

– Она сбита с толку, вот что, – заявила Рената. – И никак не желала признать, что ее драгоценный ребенок сделал то, что сделал. Я велела Амабелле держаться подальше от этого Зигги. На вашем месте я сказала бы вашим мальчикам сделать то же самое.

– Возможно, это неплохая мысль. Нам бы не хотелось, чтобы они с первого дня попали в дурную компанию. – Перри говорил с непринужденным юмором, как будто ничего не принимая всерьез, хотя, зная его, можно было предположить, что эта непринужденность притворная.

Детский опыт Перри заставлял его в особенности опасаться запугивания. Когда дело касалось его сыновей, он становился почти секретным агентом, подозрительно стреляя по сторонам глазами, осматривая игровую площадку или парк – нет ли поблизости хулиганов, бездомных собак или педофилов, маскирующихся под дедушек.

Селеста открыла рот.

– Гм, – только и сказала она. Им по пять лет. А ты не перегнул палку?

Но все же было в Зигги что-то странное. Она лишь мельком видела его тогда в школе, однако что-то вывело ее из равновесия, наполнило недоверием. А ведь он красивый пятилетний мальчик, такой как ее сыновья. Каким образом у нее могли возникнуть подобные мысли в отношении пятилетнего ребенка?