Я много раз видела Глеба в школе, но мы никогда не разговаривали. Он вообще не стоял на месте – всегда прыгал, размахивал руками, выскакивал из-за угла. Его рыжие волосы торчали в разные стороны – как будто у него на голове горел маленький костёр. И вот теперь Глеб сидел на корточках, совсем непохожий на себя – тихий, какой-то потухший.

Кит бросил вниз половину котлеты. Она приземлилась прямо на сумку, но собака так и не открыла глаз. Вокруг неё было полно еды – замёрзшей, засыпанной снегом, нетронутой.

Я представила, как она стережёт никому не нужную сумку, как на её тёплую серую спину падает снег, и все, кто играет в парке, расходятся по домам, а она остаётся, и небо над ней становится чёрным… Во рту стало горько – как будто я откусила большущий кусок лука.

– Мишка, это же… убийство какое-то! Мы что, будем просто стоять и смотреть?!

– Можешь просто сидеть, – разозлился Мишка. – Откуда я знаю, как её отсюда выманить. Я что, дрессировщик?!

– Если бы хозяйку найти… – вздохнул Хвостик.

Никто не обращал на него внимания. И только я поняла, какую важную вещь он сказал.

– Точно! Мы сумку достанем. А по вещам, как по уликам, вычислим, кто хозяин!!!

Мишка, Глеб и Кит одновременно повернулись и уставились на меня. А Костик-Хвостик так запрокинул голову, что чуть не свалился в сугроб.

– Это ты здорово придумала, – кивнул Глеб. – Если постараться, мы сумку лыжной палкой подцепим. Нужно только придумать этот… отвлекающий манёвр.

– Я буду манёвром! – обрадовался Костик-Хвостик. Наконец-то и для него появилось дело. – Послушайте! У меня даже свисток есть – вот. Я его на два «киндера» выменял!

– Ещё минута – и у меня голова лопнет, – простонал Глеб.

Костик свистел. Собака лаяла. Она даже встала и теперь пыталась цапнуть зубами красные варежки на верёвочке, привязанные к лыжной палке. Наверное, думала, что кто-то очень хитрый и шумный пытается украсть клетчатую сумку. Она так сердито её защищала, что совсем не обращала внимания на то, что происходит у неё за спиной.

А у неё за спиной Кит, Глеб, Мишка и я добывали улики.

– Главное, не трусь и делай всё быстро, – сказал мне Мишка.

Ну да. Это как на контрольной по устному счёту – когда нужно успеть сложить все цифры и записать правильный ответ. Как только Маргарита Романовна говорит: «Дети, будьте внимательны и не волнуйтесь», я сразу начинаю волноваться и что-нибудь забываю.

Сейчас нужно было сложить меня с лыжной палкой и прибавить ко мне Кита, Глеба и Мишку.

Я легла на живот и стала сползать с горки, помогая себе локтями и коленками. Мишка плюхнулся в снег и схватил меня за ноги. Теперь я и Мишку тянула вниз. А чтобы мы не скатились, Кит и Глеб крепко держали его за ботинки.

Лыжной палкой я подцепила клетчатую сумку за ручку, и Кит с Глебом, пыхтя, РЕШИЛИ этот длиннющий пример: сумка + лыжная палка + я + Мишка = мы добыли улики, ура!

Пятясь, они вытянули нас, как связку охотничьих колбасок, и упали на снег.

И тут, не сговариваясь, мы заорали:

– Хвостик, выброси свисто-о-о-о-ок!!!

– Это не улики, а мусор какой-то! – мрачно сказал Мишка.

Куча бумажек, флакончики с засохшим лаком, старые тюбики помады, коробки от краски для волос, какая-то сиреневая тряпка…

– Да уж. – Глеб вытащил журнал с голубоглазой красавицей на обложке, прочитал название и хмыкнул. – «Жизнь звёзд». Мы чё, будем хозяйку по звёздам искать, как эти самые… гороскопы?

– Не гороскопы, а астронавты. То есть… тьфу… астролóги, – солидно сказал Кит. Он был похож на профессора – серьёзного, с аккуратным кругленьким животом. Только синий от холода нос портил впечатление.