«Глупая какая! – мысленно усмехнулась Катя. – Если бы у меня была мама, я бы на себя хоть сто рейтуз натянула и двести свитеров!»

– Красовский пригласил меня на свидание, – сообщила Катя. – Да, кстати, и еще билеты в театр дал… – она посмотрела на билеты. – На двадцатое декабря, партер, десятый ряд, места четырнадцатое и пятнадцатое…

– Как хоть мюзикл называется? – спросила Роза, словно игнорируя Катино сообщение о Красовском.

– «Переполох в огороде». Тут написано – по мотивам русской народной сказки про репку.

– Чего? – вытаращила глаза Роза. – Это для малышни, что ли?

– Какой еще малышни! Я же говорю – по мотивам! – объяснила Катя. – А спектакль для взрослых – вон, внизу еще написано, что начало в семь часов. По мотивам, между прочим, что угодно можно сделать. Даже фильм ужасов про эту репку снять!

Катя привела Сашка с продленки и оставила его у Елены Сергеевны, соседки. Елена Сергеевна была давно на пенсии, она очень скучала у себя в четырех стенах и потому охотно помогала семейству Иволгиных.

Потом Катя побежала в магазин и купила пряников и апельсинов – в больницу, она знала, всегда принято приносить апельсины.

– А, Катюша наша пришла! – обрадовалась нянечка в травматологическом отделении. – Молодец какая, не забываешь про отца… Ты посиди пока тут, я в палате полы мою…

Торопиться Кате было некуда, и поэтому она села на жесткий диван в коридоре. Она открыла детектив, который принесла для отца, чтобы ему не было скучно, и погрузилась в чтение. В детективе бойкая старушка расследовала одно преступление за другим – было просто удивительно, что одна пожилая слабая женщина (автор называл ее почему-то «божьим одуванчиком») постоянно оказывалась в эпицентре всяких ужасных событий. Катя не верила, что такое может происходить в жизни. «Вот, например, Елена Сергеевна, соседка… ей уже шестьдесят пять лет, но при ней еще никого не ограбили, не зарезали и не угнали автомобиль! Ах нет, – вдруг вспомнила Катя, – одно преступление ей все-таки удалось раскрыть – когда в прошлом году стали пропадать газеты из почтового ящика… Она тогда села в засаду в подъезде и застукала Борьку Филимонова с четвертого этажа за этим занятием. Был большой скандал. Непонятно только, зачем этому Борьке было нужно столько газет – ведь он и не читает-то ничего! Говорят, его собирались оставить на второй год в пятом классе…»

В палате нянечка гремела ведром и шаркала шваброй. Отец негромко разговаривал с кем-то по сотовому.

– Да, Алексей Потапович, без дополнительных испытаний не обойтись… – прислушалась она. – Конструкция еще недоработана, надо все силы бросить на этот объект…

«По работе разговаривает, – догадалась Катя. – Наверное, переживает, как там без него справляются!»

– Ладно, Алексей Потапович, созвонимся завтра, – сказал отец, заканчивая разговор. – Привет рабочему коллективу!

Едва он попрощался с этим самым Алексеем Потаповичем, как телефон зазвонил снова.

– Алло! – услышала Катя. – А, это вы… Очень рад снова вас слышать!

Голос у него вдруг стал каким-то странным – так не разговаривают с коллегами по работе. Гремя ведром и держа на весу швабру, из палаты вышла нянечка.

– Все, освободила я, – сказала она. – Можешь заходить…

– Сейчас… – рассеянно произнесла Катя. Заходить она не торопилась – ей очень хотелось узнать, с кем же сейчас разговаривает Виктор Сергеевич.

– Нет, мне уже лучше, – сказал отец за приоткрытой дверью. – Хотя, конечно, до выписки еще далеко. – Он помолчал, наверное выслушивая ответ невидимого собеседника. – Да-да, я тоже за них очень волнуюсь! Но вы видели мою дочь – она очень самостоятельная и независимая особа, ее трудно переубедить.