Туча наползала тяжелым блином, в ее утробе ворчало, вспыхивал электрический свет. Ветер бил в лицо, сшибал с ног.

Матвей бежал легкой рысцой, постоянно оглядываясь, чтобы не сильно обгонять подопечных. И чтобы им не было так страшно, без остановки, не задыхаясь, говорил:

– Когда Гагарин разбился, тоже была повышенная облачность.

– На летающую тарелку не похоже, – отозвался Гера.

Туча надвинулась, вобрав в себя дневной свет. Поле накрыли сумерки, лес почернел. Вспышки стали чаще. Били они всухую, без грома и пока были не видны. Но вот яркий электрический зигзаг разорвал небо. Молния лишь немного не дотянулась до земли.

– Замерли!

Словно упершись во что-то, молния дала искру, собираясь в комок.

– Что за черт? – воскликнул физрук.

Шар ринулся к застывшим фигурам.

– Сюда! – вдруг заорал Кривой и, размахивая руками, помчался в сторону.

– Стой! – побежал за ним Матвей.

Молния юркой ящерицей метнулась за бегущими.

– Эх! – только и успел воскликнуть Юрка.

Возмущенное гудение, хлопок, вспышка. Куст репейника задымился. Кривой поднял голову.

– Не попала! – крикнул он.

Народ загалдел.

– Двигаемся дальше! – приказала Алена.

Матвей добежал до чадящего бурьяна.

– Сделаешь так еще раз!.. – встряхнул он блаженно улыбавшегося Юрку.

– Под дерево! Под дерево!

У Матвея в запасе было достаточно слов, чтобы прибить Кривого на месте, но он бросил его.

Томочка вела девчонок к тощему ряду деревьев, что тянулся через луг.

– Куда? – заорал вожатый.

– Прячемся! – заверещали перепуганные девчонки.

– Назад!

Ахнуло небо, выплевывая из себя сгусток электричества.

Девчонки скрылись под деревьями. И тут, словно чье-то злое око внимательно следило за ними – молния шарахнула в высокую сосну, стоящую крайней в жидком ряду.

Матвей оттолкнул бежавшего рядом с ним Юрку.

– Уводи остальных в лес!

Ветер взвыл с новой силой, желая повалить не только деревья, но и мечущихся по полю людей. Земля дрогнула от грохота. Шаровая молния мячиком прыгнула с небес и заметалась, зашипела, разбрасывая возмущенные искры.

– Стой! – заорал Матвей, но Юрка не слышал его. Он несся наперерез молнии.

– Умри! – срывая голос, завопил вожатый.

Молния дернулась в Юркину сторону.

Ливень накрыл водяной стеной. Он начался мгновенно, бурно. Сплошным потоком с неба полилась вода. Тяжелые капли зло стучали по голым плечам и ногам, вбуравливались в затылки и макушки, барабанили по козырькам кепок.

Матвей налетел на девчонок и, как курица над цыплятами, раскинув руки, погнал их к уже недалекому лесу.

Тучи еще озарялись возмущенными всполохами. Так и не разорвавшаяся шаровая молния по водяной струйке ушла вверх, и теперь там жаловалась своим собратьям на неласковый прием на земле.

Гром нехотя ворчал, тучи сдавали завоеванные позиции. Стоило ребятам скрыться в лесу, как дождь начал ослабевать. Тучу вело в сторону. Она отползала, оставляя за собой отмытое небо, полное солнца, радости и лета.

Они сидели на сухих иголках под елками. С широких лап стекали последние капли дождя. Лужицы весело булькали, хлюпали и чавкали, принимая жизнерадостную капель.

Томочка икала. Кузя гладила ее по плечу, но непроизвольная судорога все сотрясала и сотрясала тело Миленькой.

Мальчишки по-деловому оголились по пояс, выжали свои футболки и рубашки, и теперь подставляли солнцу сутулые спины и тощие плечи. Юрка грыз соломинку. Гвардейцы вырывали друг у друга уже заметно потрепанный зеленый стебелек, совали заостренные листья в рот.

– Что вы, как коровы, ботву какую-то жуете, – одернула их Алена.

– Прикольная такая… кисленькая.