– Настя, окно! Открой и убегай!

Сорокина как будто не слышала. То, что произошло потом, до сих пор преследует меня в кошмарах. Кирилл шагнул вперед. Свежий шов на его животе раскрылся. Жрагар повернулся к окну, и я увидел в животе у моего друга сплетение коричневато-зеленых колючих лиан. Они прорастали наружу, по ветвям ползли розовые откормленные склизяки. В сердцевине этого странного растения на острых крючках висели люди. Там были Руслан, Кирилл, Андрей Иванович и другие. Крохотные фигурки шевелились и смотрели на меня. Я понял, что это действительно они, жертвы Жрагара! Монстр захватил их сознание, их души. Именно поэтому он нападает только на тех, кто думает про него! Ему нужна ментальная связь с жертвой! Тварь отвернулась от окна и придвинулась к Насте. Поднялся и упал нож, вслед за ним устремились колючие лианы с деловитыми склизяками. Все было кончено, я оттолкнулся от подоконника и спрыгнул на землю.

Андрей Иванович закончил тренировку и пошел к нам.

«От него нам не сбежать, – понял я. – Мой опыт в игре «Принц Персии» ничто по сравнению с пятиборьем».

– Что там у вас, дети? – спросил вожатый.

Я бросил ключи от домика в сторону крыльца:

– Там ребята закрылись и выйти не могут! Помогите!

Трюк сработал. То ли Жрагар решил освободить своих, то ли Андрей Иванович поверил в историю про запертых ребят, так или иначе, вожатый пошел за ключами. Я схватил Варю за руку, и мы побежали прочь. Медлить было нельзя. Сколько времени понадобится Андрею Ивановичу, чтобы подобрать ключи, открыть дверь и осмотреть домик? Три минуты? Или пять, если очень повезет? Мы укрылись в тенистой аллее и пошли к выходу из лагеря. Погони слышно не было. Каждый далекий звук или шорох листьев под ногами нагонял на нас смертельный страх. Жрагар мог появиться откуда угодно. Варя тихо плакала:

– Мы бросили Настю одну. Она погибла из-за нас.

Меня эти мысли тоже успели посетить. Они давили на плечи, как двадцатикилограммовый рюкзак, застилали глаза, мешали идти. Я остановился и в упор посмотрел на Варю:

– Сейчас мы должны выжить и выбраться отсюда. Ладно? Когда окажемся в Москве, включим угрызения совести на полную катушку и будем мучиться.

Варя коротко кивнула и вытерла слезы рукавом. Через пять минут мы вышли к воротам. Конечно же, они оказались запертыми. Даже замок висел. Старый знакомый сторож сидел на улице возле будки и читал газету. Мы оставались за высокими кустами и наблюдали – вдруг старик решит отлучиться.

– Если он уйдет, подвинем скамейку и перелезем через ворота. Они ниже забора, – шептал я.

Но сторож даже и не думал уходить, он ненадолго скрылся в своей будке, вернулся с журналом и бутылкой минералки. Видно было, что торопиться ему некуда.

– Тут глухо, идем через калитку к озеру, – решил я.

Варя кивнула. Мы одновременно обернулись и увидели Сорокину. Настя стояла на дорожке, шагах в десяти от нас. В ее тонкой руке блестел нож. Из длинного вертикального шрама на животе выползали склизяки. От неожиданности Варя пронзительно завизжала. Я, наверное, тоже. Позади захрипел сторож:

– Да что же вы творите, ребятки.

– Бежим! – Я схватил Варю за руку, и мы помчались, не разбирая дороги, по траве, кустам и кочкам.

Возле калитки я обернулся и увидел, что нас преследуют Сорокина, Руслан и Кирилл. Двигались они неуверенно, часто останавливались. Наших бывших друзей легко обогнал сторож, а за ним Андрей Иванович. Кажется, Жрагар не слишком хорошо управлял новыми жертвами. Мы выскочили из лагеря и побежали по лесу. Варя больно сжимала мою руку. Погоня приближалась. Медово-полынный запах настиг нас, перебил ароматы хвои и влажного мха. Впереди за пригорком показался кусочек озера, малиновый от закатного света. У меня за спиной скрипели и ворочались колючие отростки Жрагара.