– Если я с этими спортсменами разминусь – отдайте им, – качнул буханкой дядя Леша. – Они же искали. А я сначала в Типиницы съезжу, с народом поговорю.

Аринка цапнула пакет, прижала к себе. Она отдаст… она так отдаст… засветит прямо между глаз.

Дядя Леша повернулся к машине. Аринка закусила губу. Ему нельзя никуда ехать. Но что придумать, чтобы отговорить? Не про вчерашнее же соревнование рассказывать.

– Совсем забыл. – Дядя Леша так и не сел в машину, а, наоборот, захлопнул дверь. – Бабушка дома? Мне с ней поговорить надо.

– А что такое? – еще больше испугалась Аринка и уставилась на плечи Славкиного отца. Если он сейчас ими передернет…

– Кто-то утащил камни у меня со двора и разворошил гуреевский стожок. Про камни вот не знаю, а про стожок есть у меня одно подозрение. – И он выразительно посмотрел на Аринку.

Аринка с облегчением замотала головой. Она не сомневалась, что стожок – дело рук Квадро. Не ушел он далеко ночью. Обратился и тут же заночевал.

– Говори, вы постарались? – придвинулся к ней дядя Леша. – Или мой опять чего учудил? Найду его в усадьбе у спортсменов – все ноги повыдергиваю.

Аринка прикрыла глаза. А если дядя Леша и есть тот самый богатырь? Тогда хорошо, если он доберется до усадьбы. На этом их беды закончатся. А если не богатырь? Тогда все станет еще хуже. Они со Славкой справиться не могут, а с его обращенным отцом и подавно.

– Не ездите никуда, пожалуйста, не надо, – зашептала она. – В этой усадьбе сила темная поселилась. Они Славку к себе забрали. И Квадро. И вас заберут. У них гроб есть. Они всех в него кладут, проверяют. Там жутко. Я была. Еле убежала. Мне чумичка помогла. А камни – это Квадро был. Перешел черту – и превратился. Как тролль. А потом он как-то обратно собрался. И, наверное, в стогу ночевал. Они все в усадьбе. Не ходите туда. А Славку мы спасем. Наверное. Сегодня. Надо только придумать, как это сделать.

Дядя Леша внимательно выслушал ее. Не перебил.

– Это что у тебя? – быстро спросил он, как только Аринка замолчала. – Песня какая? Старина? Бабушка рассказала?

Аринка замотала головой:

– Это не песня, это правда. Не надо туда ездить. Они вас тоже оборотнем сделают.

К Аринкиному лбу протянулась рука:

– А ты, часом, не перегревалась последнее время? По голове тебя никто не ударял?

Аринка отклонилась, не сводя глаз со взрослого.

– Вы не знаете, где богатыря взять? – спросила она упавшим голосом.

– Кого? – Дядя Леша зашарил по карманам в поисках телефона.

– Богатыря. Такого большого и сильного. – Аринка показала руками. – Чтобы темную силу победил.

– Никуда не уходи, – пробормотал дядя Леша, прикладывая телефон к уху. – Мне надо… – Не договорил. Комариным писком до них долетел звук мотора. – Что такое? – нахмурился дядя Леша.

– Я же совсем забыла! – сорвалась с места Аринка. – Это Лука! А вдруг это он!

– Какой Лука? Наш Лука?

– Да, с Толиком. Они какого-то гостя везут на лодке берег показывать. – Аринка побежала к мосткам.

Забыв про звонок, дядя Леша пошел за ней.

Сначала был только звук, потом появилась черная точка. Она приблизилась. Стало видно, что это лодка, от нее по воде расходился красивый рисунок волн. Моторка налетела, пошла вдоль берега, проскочила их дом, заложила большой крюк, возвращаясь и сбрасывая скорость. Волна зашелестела по камням, утки недовольно закрякали, стали подтягиваться, ожидая кормежки. На руле сидел Толик.

По всем правилам его, конечно, надо звать «дядя Толя» – он возраста отца Славки. Но слово «дядя» не клеилось к этому улыбчивому доброму человеку. Говорил он всегда легко, умел слушать и смотреть. Смотреть не назидательно, а внимательно, как на равного. Ходил все время с фотоаппаратом: считал, что на телефоны правильные карточки не делаются.