Я слышала в жизни вещи и поглупее, но на всякий случай переспросила:
– В доме престарелых умерла бабушка – и работа встала?
– Да нет же… – заведующая покраснела и уставилась почему-то на Сашку. Сашка дёргала меня за рукав и показывала на приоткрытые ворота проходной.
Я посмотрела – и наконец заметила, что весь почётный караул из заведующей и сестёр вышел встречать не нас. В полуоткрытые ворота был виден кусок территории, там стояли две машины, полицейская и «Скорая», вокруг них суетились человек шесть в двух разных формах. Один сержантик курил у самых ворот.
Сашка сообразила первой:
– Её убили, да?
Заведующая бросила на неё оскорблённый взгляд «Это кто вообще?!»
– Домой ему нельзя! – вступилась Сашка. – Эта мегера…
– Да, её убили! – не выдержала заведующая. – Я всё понимаю, но сейчас безопаснее дома, чем у нас!
Я вышла из машины, хлюпая мокрой обувью. Заведующая только вскинула брови и тут же уставилась в сторону, как будто всё нормально. Да ей и не до того… Мы отошли от машины, и заведующая тут же зашипела мне в ухо:
– Главное, везде камеры – и ничего! Охрана сейчас опять прокручивает запись для полиции, да я десять раз уже посмотрела: ничего!
– Слепая зона?
– Единственная! Так вообще не бывает, я даже не знала, что она есть, нашлась! На тело страшно смотреть.
А кому не страшно? Но вслух я этого, конечно, не сказала.
– Там живого места нет. Нож, не нож…
– Мишка, – сказал подкравшийся сержант. – Из шапито сбежал медведь, мне только что передали. – Вот и весь криминал.
Заведующая умолкла, подумала секунду и закивала:
– Я только мельком видела, но, наверное, вы правы.
– Я всегда прав. – Он надулся как в кино. – Уверен, судмедэксперт всё подтвердит. Эвакуируйте старичков и поднимайте охрану, будем обыскивать дом. А вы уезжайте, – он повернулся ко мне. – Нечего тут!
– Их охрана и памперса поднять не может, – говорю. – Вы уж повнимательнее там…
– Чижик, хорош курить, давай сюда! – крикнул кто-то с территории, и сержантик бодрой рысцой побежал на зов.
Мне отчего-то сразу стало легче. Я уселась за руль и сообщила своим:
– Поедем в лагерь, что делать! Валерий Иванович, вы давно в пионерлагере были?
– Маршировать разучился, трубить могу! – старик издал губами длинный неприличный звук. Что ж, с ребятами он подружится.
Глава III
В лагерь мы влетели за тридцать секунд до тихого часа. Сашка первая выскочила из машины, открыла, багажник, разложила кресло. Когда я вылезла, она уже грузила туда Иваныча.
– Бежим! Опоздаем на тихий час – в углу будем стоять все! А я ещё и полы мыть…
– Ну, если к коляске швабру привязать, то и я помою! – Иваныч хихикал и медленно усаживался, помогая себе неходячими ногами.
Я цапнула из багажника сумку с его приданым, закинула на плечо, щёлкнула брелоком:
– Вот теперь бежим!
Где-то за моей спиной рявкнул громкоговоритель:
– Саша Аленьсьева, вторая группа, возвращайся в корпус.
– Хватились меня! – буркнула Сашка.
– А ты как думала? – говорю. – Объясняйся теперь.
Лена сидела на крыльце корпуса и уже увидела нас. Мысленно я вжала голову в плечи и грохнулась в обморок – на всякий случай. Одно дело, когда подросток загулял, другое – когда подросток загулял где-то с твоим помощником, да ещё старикана какого-то с собой привёз. Впрочем, Ленка истолковала всё по-своему:
– Саша, если к тебе приехал дедушка, это не повод опаздывать на тихий час. А вас я попрошу помнить, что родительские часы у нас после шестнадцати, когда дети уже не спят. Она нарушает режим, а нам потом…
– Что ж мне, на улице жить?! – возмутился Иваныч.