– Водыыыыы! Бульк-бл-бл, водыы!!!

Безумие достигло апогея, и Волкогонов не знал, что делать: включать камеру мобильного или бежать за санитарами.

– Неееет, Левииии! Я не буду рыбоооооой! – дико взвыл Жучков, выгнулся и упал без сознания.

Волкогонов бросился со склада, сшибая стопки старых учебников и стукаясь о старые парты, на ходу набирая номер «Скорой».

– Живой, – выпрямившись, сказал врач. – Только без сознания. Надо его в больницу отвезти, проверить голову и нет ли переломов от падения.

Пока Жука перекладывали на носилки и устраивали в машине «Скорой», к Роману подошли полицейский и бледная Татьяна Николаевна.

– Расскажи-ка, чего это с вами вышло. – Полицейский стал задавать вопросы и приготовился записывать. – Вы подрались? Ты, может, подшутил над ним?

– Нет, он полез на кучу стульев и оттуда в бак свалился – ударился, наверное. А может, голова закружилась – он на днях от краски в обморок падал.

– Почему не сказали про обморок? – заволновалась учительница.

– Да он быстро очнулся и сказал, что все в порядке.

– А почему он голый был? – спросил полицейский.

– Душно стало.

– Понятно, – кивнул полицейский. – Тебе надо будет с родителями или с учительницей подойти в Первомайское РОВД, со следователем пообщаешься. Ничего страшного, просто формальность.

– Конечно.

– А пока вот здесь подпиши. От руки: «С моих слов записано верно и мной прочитано».

Роману не хотелось обманывать полицейского, но и рассказывать, что доведенный чем-то или кем-то девятиклашка внезапно тронулся умом, он тоже не собирался. С такой рекомендацией Жука по психологам и всяким мозгоправам затаскают. Да и вообще… Нужно искать корень проблемы, а не плодить новые. Судя по всему, Коле и так в последнее время пришлось довольно туго.

Вернувшись домой, Роман долго сидел за письменным столом, слепо уставившись в потухший экран компьютера. Ему нужно было решить, говорить о случившемся Наде или нет. Он полностью ей доверял, и поводов умалчивать о странной истории, по сути, не было, но что-то останавливало.

Раза четыре парень уже начинал набирать сообщение «ВКонтакте», но, так и не дописав, все стирал. Они с Надей многое пережили, и уж кто-кто, а она-то ему точно поверит и поможет чем сможет, но Жук…

Имеет ли право он, Роман Волкогонов, делиться бедами товарища с третьей стороной, даже если эта сторона его девушка? Если поставить себя на место Коли… «Я бы, наверное, не хотел, чтобы мой друг растрепал о моих проблемах девчонке. Не очень-то хочется выглядеть дураком в чужих глазах. Пусть даже и в глазах малознакомой барышни. Да и не напрасно же говорят: что знают двое – знает и свинья. А тут уже трое получится… Короче!» – Парень вскочил и подошел к окну. Сунув руки в карманы домашних спортивок, Роман качался с пятки на носок и принимал окончательное решение.

Нет, Наде он ничего не скажет. Во всяком случае, не сейчас. Может быть, потом, когда Жук придет в себя и с ним можно будет поговорить… Да, так и нужно сделать!

На самом деле уверенности старшеклассник не испытывал – внутри все равно было противно, и мысль, что он обманывает Надю, не желала уходить. Жизнь, к сожалению, не сказка и не героическое фэнтези. Иногда нет меньшего или большего добра и зла, нет его градаций, а есть просто «хорошо» и «плохо». И только от тебя самого зависит, что именно ты в эти слова вкладываешь. Сейчас Волкогонову приходилось выбирать из двух «плохо»: обмануть девушку или унизить в чужих глазах товарища. Вот ведь!

Чтобы хоть немного отвлечься от противного привкуса своего решения, Роман снова уселся за комп и решил систематизировать события последних дней. Ему всегда было легче разобраться в происходящем, записывая свои мысли. Он не рисовал четких таблиц и пунктов – просто выплескивал на белый лист вордовского документа мысли, впечатления, воспоминания. Они как будто переносились из его головы в компьютер и освобождали место для свежего взгляда на проблему. Так же произошло и сейчас.