– Тихо! – не выдержал Лешка. – Так он что, тебе, это, телегу уже прогонял?

– Это не телега! – уперся Сашка. – Это все взаправду было. Мертвые могут ходить к живым. А если к тебе никто не ходил, так и радуйся!

– Возьму в друзья – и сразу удалю. Почему ты мне сказал, что это был сон? – не отставала Женька.

– Я вообще с вами не хочу на эту тему говорить. Вы вообще тупые. Вы ничего не понимаете! – Сашка попытался уйти от странного разговора.

– Сам ты тупой! А еще псих. Давай колись, когда и с чего твоя крыша съехала, – не отставал Лешка.

– Она у кого угодно после такого съехала бы! Только я и сам не могу понять, где явь, а где сны… Что я, виноват, что ли? Со мной такое в первый раз! И вообще я не буду об этом говорить. А не хотите верить – не надо!

– Да я с радостью поверю! Пусть только и ко мне пара утопленничков явятся. Вот прямо сейчас. И сразу поверю!

– Ой, Лешка, призываешь ты нечистую силу… Напрасно… – ухмыльнулась Женька.

– А ты что, поверила ему? Эх вы, детский сад. А вот я…

Но договорить Лешка не успел. За дверью чулана раздались то ли шаги, то ли хруст.

– Атас! Сюда бежит матрас! – Лешка приложил палец к губам. – Куда это бабка наша собралась ночью?

– Когда бабушка Зина выходит, сначала дверь на весь дом скрипит, – прошептала Женька.

«А и правда: сначала дверь скрипит!» – мелькнуло у Сашки в голове. А шаги между тем раздались совсем под дверью.

– Че испугались-то? Ща мы все выясним, – не очень уверенно заявил Лешка и первым делом попытался включить свет.

Лампочка мигнула и… И отказалась загораться. Сашке стало беспокойно. Лешка тоже почему-то замер у двери, не открывая ее.

– Кто там? – спросила Женька у того, кто был с той стороны.

Прошла минута, показавшаяся всем часом. Ответом на Женькин вопрос была тишина. А потом снова послышались какие-то звуки у самой двери… Лешка держался за ручку и медлил. А Сашка пытался понять, с чего он вдруг так уверенно стал доказывать, что сны были не снами, а явью. Неужели же это и правда были не сны?..

– Я… – Лешка уже хотел было что-то сказать, как из-за двери послышалось то ли плач, то ли мяуканье.

Все замерли не дыша.

– Сашенька, Лешенька, Женечка, помогите мне…

Лешка с лязгом задвинул щеколду и одним прыжком очутился на кровати, едва не зашибив Сашку.

– Не, вы слышали, слышали? – горячо зашептал он.

– Ага.

– Ага.

– Кто это?! – спросил Лешка и вдруг заорал во всю глотку: – Иди отсюда! Брысь! Вон!

Все снова замерли. За дверью послышались шаги, которые стали удаляться.

Когда все стихло, Лешка радостно заявил:

– Че вы перепугались-то? Бабка это наша ходила. Наверное, проверить хотела, спим ли. Хорошо, лампочка перегорела, а то бы получили мы по полной.

– Если бы ты бабушке Зине крикнул «Иди отсюда!», «Брысь!» и «Вон!», она бы не ушла, – заметила Женька.

А Сашка вдруг и сам поверил в то, что все его сны были вовсе не сны… Тогда что? Явь? К нему приходили мертвая тетя Зоя и мертвый физрук? Взаправду? Ошарашенный этим подозрением, он сидел дурак дураком, не зная, что сказать и что теперь делать.

– Значит, там, в натуре, никого не было! – поставил точку Лешка. – Короче, Мелкая, вали к себе в комнату. На сегодня хватит. Зашториваем окна – и спать.

Все почему-то одновременно посмотрели в окно. За окном стоял черненький мальчик Вадик Бекетов и смотрел прямо на них:

– Пойдем со мной?

– Что это была за фигня? Что это был за адский ад из ада?! – не унимался Лешка.

Сразу после завтрака они спрятались от бабушки Зины и от дождя на сеновале и дали волю эмоциям.

– Вы его видели? Видели? Это был Вадик! – доказывал Сашка, как будто с ним кто-то спорил.