– Нельзя меняться местами! Лодочник же сказал: нельзя! – взмолился Сашка, ухватившись двумя руками за борт покачнувшейся лодки.

– Весло держи, дурак!

Сашка схватился за уплывавшее весло.

– Мальчишки, тихо! Хватит! Гребем к пещерам, – решила Женька.

– А… может, вернемся? Смотрите, какая туча идет… – робко предложил Сашка.

– Лезь к Мелкой, трус! – Лешка решительно вытолкнул его с сиденья и взялся за оба весла. – И на фига нам баб-Зина этого дрища навязала?..

Саша послушно ползком перебрался на нос лодки. Он проклинал себя за малодушие, но ничего не мог с собой поделать. Ему было не по себе. Это катание не просто не приносило ему никакой радости – оно его пугало. Да, именно пугало! Само место его пугало! Он чувствовал всеми фибрами души, что что-то здесь было не так и нужно немедленно отсюда убираться. Но как это объяснить Рыжовым?

– И вовсе я не боюсь, – только и буркнул он.

Устроился на носу в ногах у Женьки и уставился на вершины скал, лишь бы не видеть воду. Из-за скал и правда надвигалась черная туча…

– Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу… – начала Женька, Лешка подхватил, и закончили они хором: – Будь попрочнее старый таз, подольше был бы мой рассказ[2].

– Но мы не боимся – с нами настоящий герой! Он нас всех спасет! – торжественно провозгласил Лешка и тут же засмеялся: – Че я сказал? Спасет? Спасет или утопит? Я даже не знаю, что…

– Ладно, Лешка, хватит уже приставать к Сашке. Не смешно уже, – одернула брата Женька.

– Да просто прикольно. Его же так и хочется хорошенько потроллить! Ща я его в пещеру скатаю. Там вообще атас: темно, мрачно, водичка черная плещется.

Сашка про себя решил, что если ему будет совсем страшно, то он просто зажмурится, но ни слова не скажет. «Завтра дальняя дорога выпадает королю…» – старательно выводил он про себя, чтобы ни о чем другом не думать.

– Ой, я же вчера вам свою страшилку недорассказала! – спохватилась Женька. – Так вот, люди добывали мрамор. Выдолбили в горе три карьера, соединили штольнями. Много вывезли камня! Как говорится, совсем страх потеряли. Хозяйка вмешивалась в дела людские как могла: то штольню завалит, то какого человека вагонеткой задавит – а им все нипочем. Освобожденная от шведов Финляндия стала частью Российской империи; финны построили в Рускеала мраморный завод. Все глубже вгрызались люди в гору, все ближе подходили они к мертвому озеру…

– Мелкая, а что там за красными ленточками, к которым тоже нельзя подплывать? – спросил Лешка, перебив сестру, и тут же подгреб к огороженному месту.

– Камни там близко к поверхности, – пояснила Женька.

– А может, там чудовище какое на привязи, а, Сашка?

Сашка с делано-спокойным лицом заглянул за ленточки. Под водой белело что-то большое…

Сашка шумно вдохнул и выдохнул:

– Камни. Нет там никаких чудовищ.

– Точняк? Ты хорошо посмотрел? Может, поближе подплывем?

– Лешка! Хватит! Это и правда опасно! – возмутилась Женька. – Греби в пещеры давай! И не перебивай меня! – И продолжила: – Финляндия получила независимость. Все глубже вгрызались люди в гору, все ближе подходили они к Мертвому озеру. Шахты, штольни, тоннели изрезали гору вдоль и поперек. Злилась Хозяйка Белой горы, но только и оставалось ей, что уходить подальше да прятаться от людей. И ворожить, призывать войну. Чтобы забыли люди о горе. И началась война. И люди ушли. Только про одно не подумала Хозяйка горы… – Женька выдержала паузу. – Про Чудовище, которое томилось в Мертвом озере, закованное в камень, как казалось, навсегда…