– А…

Няня сделала вид, что поверила мне.

– Антоша очень любит мультики… – вздохнула девушка.

– Сейчас заплачет, – прошептала Вероника и потянула меня за рукав.

– Спасибо, что поделились с нами, – осторожно сказала я. – Простите, нам пора. Можно, мы возьмем печать? Мы вернем…

– Возьмите, у Антоши их была сотня, – грустно улыбнулась няня.

– Антона найдут, и у вас снова будет работа, – попыталась утешить ее я.

– Меня уже уволили, – махнула няня рукой. – Знаете, Илье Важному не нужны работники с плохой репутацией. Но сейчас это не так важно. Лишь бы с Антоном было все хорошо…

– Мы его найдем! – воскликнула я, но Вероника тут же вытащила меня за дверь.

– Ты в своем уме, хани? – зашипела она в коридоре, – еще не хватало ей планы свои раскрывать! Вдруг она преступникам помогает?

– Сожмись! – ответила я ей. – Видно же, девушка переживает за Антона. Она добрая и отзывчивая. Ты плохо разбираешься в людях, хани!

Вероника что-то буркнула по-английски и направилась к лифту.

– Погоди! – окликнула я ее. – А давай поговорим с соседями? Вдруг они что-то слышали?

Но в 214-м номере на стук никто не открыл. Видимо, тип в кожаном пиджаке отправился смотреть «Муз-ТВ» в другое место. Не успели мы подойти к 216-му, как дверь распахнулась, и из номера выкатилась тетенька, похожая на колобок. За ней катились еще два колобка, побольше и поменьше, – две дочки.

– Ну вот, – отдуваясь, сказала тетенька, – наконец-то собрались! Быстро из этого ужасного места! Как подумаю, что вас тоже могли украсть… Хорошо, что мне мои дети на «Бинго-шоу» не мешают. Ох! Поскорее, пупсики!

Троица быстренько просеменила в лифт прямо перед нашим носом. Я не могла сдержать улыбку. До чего же смешные! Так и просятся в комикс.

Вероника тоже хмыкнула:

– Ну, с этими все ясно – пупс и пупсики играли в «Бинго» и ничего не слышали.

Мальчишки встретили нас у входа.

– Мы ее лицезрели! – воскликнул Ботаник, как только увидел нас. – Дама в джинсах и водолазке под горло.

Я усмехнулась, подумав, что только Ботаник может назвать девчонку в джинсах дамой.

– Быстро же она спустилась… – удивилась Вероника.

– Она была какая-то сердитая, чуть не плакала, – сообщил Слава.

– Это мы ее довели, – виновато сказала я.

– Она подошла к ресепшену, и Ольга ей что-то сказала, а девица рукой махнула и ушла.

– Наверное, про контракт сказала, – предположила я. – А мы ей сказали правду: что мы школьники и просто хотим узнать об Антоне.

– А еще мы слышали, – продолжал Слава, – как Ольга говорила пожилой администраторше, что милиция уже осмотрела почти все дома в Звенигороде. Выхлоп – ноль.

– Приглашаю всех к себе, – объявила я. – Надо обсудить наши дальнейшие действия.

Родителей не было – ушли выбирать экскурсию на завтра. Ребята устроились на полу, Вероника – в кресле, а Супербяка разлегся у меня на кровати. Я вытащила из кармана печатку. Достала из ящика листочек, снятый с лапки канарейки, и еще один, пустой. Мы сделали оттиск на чистом листке и сравнили его с первым.

– Перфективно подходит, – прошептала Вероника.

– Значит, я была права, – сказала я, – записку отправил с птицей похищенный мальчик.

– Иногда творческие люди, писатели и поэты, что-то предчувствуют, а потом это оказывается правдой, – серьезно произнес Ботаник.

А Слава глянул на меня с одобрением и улыбнулся.

– Итак, – сказал он, – у нас есть свидетель. Есть описание преступников. Есть улики. Надо работать.

– Интересно, – заявила Вероника, – а как преступники проникли в отель? Кто их пропустил?

– Хороший вопрос, – согласился Слава.

– Думаете, кто-то из персонала на стороне Зла? – настороженно спросил Ботаник.