Витька выпустил в озеро вторую снасть.

– Теперь двигай вон к тем кустам, – указал Витька.

Генка погнал плот к кустам ивы, низко склонившимся над водой на противоположном берегу. Здесь Витька выпустил три кружка.

– Надо расположить кружки по наиболее вероятным местам обитания нашей щуки, – говорил Витька. – И результат будет. Будет! А как же ему не быть? Щука давно не ела. При ее размерах голод должен ощущаться особенно остро. Так что она клюнет. Да еще не на один кружок, а на два-три…

Скоро Витька поставил все снасти. Генка выгнал плот на середину озера и отпустил его по ветру. Ребята сидели, свесив ноги в прохладную воду, и отдыхали.

– Тринадцать штук все-таки, – бормотал Витька. – Не очень хорошее число… Прямо как тринадцать призраков…

– Число как число, – возразил Генка. – Для меня, например, даже удачное. Я тринадцатого числа родился. И вообще мне на тринадцатое всегда везет.

– Все бывает, – покачал головой Витька. – А все-таки народ считает, что тринадцатое число – неудачное.

– Вот завтра и посмотрим. А пока давай-ка домой пойдем. Есть охота. Люблю повеселиться, особенно если это борщ, – сказал Генка и направил плот к пляжу.

Утром, наскоро умывшись и перехватив по стакану молока, ребята помчались к озеру. Витька первым запрыгнул на плот, схватил шест и оттолкнулся от дна.

– Куда спешишь-то так? – Генка еле успел запрыгнуть. – Всю рыбу не выловишь.

Витька молча направился к белой коряге. Еще издали они заметили пузыри пластиковых бутылок, раскачивающиеся над водой. Бутылки были слегка притоплены, будто там, внизу, кто-то привесил к ним изрядный груз.

– На месте кружки-то, – сказал Генка. – Не клюнула, наверное. Хотя…

Витька не ответил. Он остановил плот рядом с бутылками, опустился на колени и вытащил первую бутылку. Шнур был размотан.

– Есть? – с надеждой спросил Генка.

Витька подергал шнур. На другом конце ощущалась неприятная пустота.

– Нет ничего, – Витька принялся выбирать шнур. – Вторую проверь.

Генка стал вытаскивать второй кружок.

– У меня тоже пусто, – сказал он. – Никакого сопротивления.

Витька продолжал сматывать шнур.

– Вот это да! – Витька сел на плот и показал Генке конец шнура.

Медный поводок был перекушен ровно посередине. Аккуратно так перекушен, в один раз.

– У меня то же самое, – Генка показал Витьке такой же перегрызенный поводок.

– Вот это зубы, – Витька сел на доски. – Она ведь не перетирала проволоку, а перекусила! Как ножницами срезала! Раз – и все! Это ж какие зубы-то надо иметь? Может, здесь какая-нибудь другая рыба, а? Не щука? Может, это пресноводная барракуда?[30]

– Это гигантская тропическая рыба баррамунди[31], – Генка повертел пальцем у виска. – Какая еще пресноводная барракуда? Таких не бывает! Это обычная щука. Просто очень большая, старая и опытная. Но мы ее все равно поймаем! Кстати, у нас еще одиннадцать кружков, и надо их проверить.

Ребята отправились проверять остальные снасти. И на всех остальных результат был точно таким же – медные поводки были перекушены так же, как и первые два.

– Это она специально, – сказал Витька. – Да, специально. Мы мучились – делали крючки, поплавки, поводки… А она бах – и все. Сожрала.

– Да уж… – Генка не знал, что сказать. Получалось, что щука у них на самом деле какая-то необычная. Таких вроде бы и не водится, а оказывается – они есть. – Может, сеть попробуем проверить?

Витька согласился. Он продолжал сидеть на досках и тупо рассматривать перекушенные поводки.

– Теперь крюки-то ставить бесполезно, – размышлял он. – Все равно поперекусывает. А чем ее еще поймать? На трос живца, что ли, посадить?