Бедная мама!

«Афалина» шла курсом на атолл Беринга. Атолл – этой такой кольцевой коралловый остров. Вокруг него рифы и океан, а внутри – спокойная лагуна, где можно ловить рыбу, купаться и не бояться акул.

На этих атоллах живут местные жители – всякие полинезийцы. Они золотисто-смуглые, черноволосые и очень веселые и доброжелательные. И по всякому поводу устраивают пиры, танцы и песни. Говорят, это очень красиво и весело.

Раньше они жили в травяных хижинах, крытых пальмовыми листьями, а сейчас даже разъезжают по своему атоллу на машинах и мотоциклах. Правда, особо там не разбежишься – там всего одна дорога, длиной около километра. Вот они и ездят по ней туда-сюда-обратно.

И вскоре показался этот атолл. Вернее, еще не сам, а его пальмы. Казалось, будто они растут прямо из океана. Водяные пальмы, как сказал Алешка. А потом появился белоснежный песок побережья под зелеными листьями этих водяных кокосовых пальм. Стали видны небольшие домики, а затем и люди, которые высыпали на берег и махали нам руками и шляпами.

«Афалина» сбавила ход и осторожно, обходя рифы, подошла к берегу. Бросила якорь. А мы все бросились в шлюпки и вскоре почувствовали под ногами твердую землю в виде мельчайшего песка.

Нас тут же окружили, сияя белозубыми улыбками, местные жители. Они совсем не походили на диких островитян. Они не носили юбочек из пальмовых листьев, ожерелий из акульих зубов и ракушек в ушах.

Они были одеты в шорты и рубашки, а у женщин в ушах были маленькие беленькие жемчужины.

Вскоре они все расступились и пропустили к капитану местного чиновника – главу этого поселения.

Капитан объяснился с ним на английском языке, представил свое судно и экипаж и сказал, что нам нужно запастись пресной водой.

Все будет сделано, заверил чиновник, а пока корабль заправляется, он познакомит нас с достопримечательностями острова.

Главной достопримечательностью был местный музей. Жутко интересный. В нем были даже старинные лодки – каноэ, катамараны, всякие изделия и очень много представителей животного мира, в основном морского. Даже чучело акулы было – длиной пять метров и с полной пастью острейших зазубренных зубов. Алешка даже попытался их пересчитать и запустил руку в ее пасть.

Но что нас всех поразило больше всего – это три громадные, необыкновенной красоты раковины у входа в музей.

Алешка свободно поместился в одной из них, чтобы сфотографироваться, и было похоже, будто в громадной конуре сидит крохотная собачка. С черной пятнистой мордочкой.

– Тридакны, – с восторгом сказал Штокман.

– Три чего? – спросил Алешка, неохотно выбираясь из раковины.

– Раковины тридакны. Гигантского моллюска.

– Я так и знал, – глазом не моргнул Алешка.

Потом все отправились дальше, а он ненадолго задержался в музее, о чем-то почирикал с его заведующим (на каком языке?) и скоро догнал нас с озабоченной физиономией.

В общем, мы здорово провели время: нам даже концерт показали – старинные танцы в юбочках из пальмовых листьев и с ожерельями из акульих зубов.

Затем мы еще походили по острову и позаглядывали в лавчонки, где продавались всякие местные изделия.

Рыбкин купил странную деревянную вилку и был дико счастлив. И никто не понимал – почему, пока он не объяснил.

– В далекие времена, – сказал он, – предки нынешних островитян были людоедами. Это специальная вилка для таких обедов.

Лешка хихикнул и шепнул мне:

– Такие деревянные вилки на Арбате иностранцам продают, вместе с матрешками.

Папа это услышал и зачем-то вернулся в ту лавочку, где Рыбкин купил вилку. И о чем-то расспросил торговца.