Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.

Прекращение деятельности всегда приводит за собой вялость, а за вялостью идет дряхлость.

Время крылато, мудрость медлительна, смерть скорая, жизнь жалкая.

Смотри, как бы объевшись медом, надолго желчной горечи не нажить.

Обвинить можно и невинного, но обличить – только виновного.

Стыд и честь – как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.

Нет для меня уважения дороже, чем уважение человека, которого сам больше всех по заслугам уважаю.

Все, чем ты в жизни ни пользовался, оказывается скорее обременительным, чем полезным, только если выходит за пределы целесообразной умеренности.

Храбрость занимает среднее место между самонадеянной отвагой и робостью.

Собственная нравственная нечистоплотность – это знак презрения к самому себе.

Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать.

Первую чашу пьем мы для утоления жажды, вторую – для увеселения, третью – для наслаждения, а четвертую – для сумасшествия.

Скрытая добродетель ничего не стоит.

Настоящей победа бывает только тогда, когда сами враги признают себя побежденными.

Природа всем дала возможность обрести счастье – если бы мы только знали, как ею воспользоваться.

Видимость мира делает войну еще опаснее.

Смерть всех уравнивает.

Больше пользы в сильных воинах, чем в высоких.

Храбрость важнее количества.

Никто не боится действовать, если он уверен, что хорошо знает свое дело.

Меньше боится смерти тот, кто меньше знает радостей в жизни.

Пусть тот, кто желает мира, готовится к войне.

Война приятна только тем, кто ее не испытывал.

Дешевле научить владеть оружием своих, чем нанять чужих бойцов за деньги.

Немногие рождаются храбрецами; большинство становится ими благодаря дисциплине и упражнениям.

Мудрость стародавней Азии – это поиск гармонии, сочетающей дальновидность опытного царедворца, искусность ведущего войну полководца и достоинство человека, знающего цену слову и чести. Здесь нет чеканных формулировок римских ораторов и неограниченной фантазии греческих философов, но за велеречивостью и простотой патриархальных наставлений в тени метафор скрывается вечное знание, полезное всякому, кто стремится к совершенству, богатству и процветанию.

Большой Будда. Статуя на острове Лантау, Гонконг

То, что плывет, – это лодка. Но то, благодаря чему можно плыть, – это вода, а не лодка. То, что движется, – это повозка. Но то, благодаря чему можно двигаться, – это вол, а не повозка. Размышление – это разум. Но то, благодаря чему можно размышлять, – это воля, а не разум.

Глаз, всматривающийся в себя, ничего не видит. Ухо, вслушивающееся в себя, ничего не слышит. Язык, пробующий себя на вкус, ничего не ощущает. Сознание, внимающее себе, ничего не сознает. Обыкновенные люди привязаны к тому, что находится вовне. Достойные люди привержены тому, что находится внутри. Мудрый знает, что то и другое – неправда.

Тот, кто достигает вершины мудрости, знает, что мудрость никогда не охватит собой весь мир. Поэтому он предпочитает простодушие. Тот, кто достиг вершины красноречия, знает, что красноречие никогда не раскроет сути всех вещей. Поэтому он говорит без прикрас. Тот, кто достиг вершины храбрости, знает, что храбростью никогда не одолеешь всех людей. Поэтому он скромен.