Услышав слово «медкомиссия», Тимофей вздрогнул. Об этом он совершенно не подумал.

– А если с инструктором? – стараясь, чтобы не подвел голос, спросил он.

– Тогда вот анкету заполните, – протянула женщина несколько скрепленных листов, – потом заплатите и шустренько в инструкторскую. Следующий вылет через час, должны успеть. Но поторопитесь, сегодня это крайний заход.

Тимон сел за стоявший тут же, под брезентовым навесом стол и принялся заполнять анкету. Ничего особенного: фамилия, имя, отчество, пол, рост, вес… Затем, собственно, заявление: «Прошу зачислить… выполнение прыжка с инструктором…» и все такое прочее. Потом заявление об освобождении от ответственности. «Осознаю, что парашютный спорт связан с риском получения физических травм и даже гибели». Звездец! Ну а чего он хотел? Ага, и вот наконец то самое! Медицинское заявление. «Я такой-то такой-то заявляю следующее: у меня нет физических и психических ограничений…» И дальше – перечень этих самых ограничений из десяти пунктов, на самом первом, почетном месте среди которых, конечно же, «сердечно-сосудистые заболевания».

Тимофей все заполнил, подписал и с замирающим почти буквально сердцем – потребует или нет медицинскую справку? – вернул анкету кассиру. Та быстро по ней пробежала глазами и протянула в окошко руку. «Вот и напрыгался», – разочарованно подумал он, но кассир всего лишь потребовала паспорт. К счастью, его Тимон взять догадался.

– И… все? – не веря в удачу, спросил он, когда ему вернули документ.

– Разумеется, нет, – буркнула кассир.

– А что еще?..

– Самое главное, – усмехнулась женщина и потерла палец о палец. – Денежки. Пока не заплатишь, не полетишь.

Тимон даже рассмеялся от облегчения.

– Сколько?

– Оператор нужен? Фото, видео… Если с ним, то…

– Да не надо мне никакого видео, – улыбаясь, заявил он. – У меня память хорошая.

После оплаты кассир отправила его в раздевалку, где Тимону выдали темно-синий, с красными полосками комбинезон. Одевшись, он вышел наружу и тут же столкнулся с одним из встреченных раньше парней.

– Ты на тандем?

Он кивнул. Парень протянул руку:

– Иван. Со мной полетишь. Идем на инструктаж. Только живенько, вылет скоро.

Инструктаж Иван тоже провел «живенько» – коротко рассказал, что и когда нужно делать. А Тимон в это время возился с ремнями подвесной системы. Ничего, справился.

– Да ты не боись, – хлопнул его по плечу Иван. – Я с тобой.

– Я и не боюсь, – соврал Тимон, который как раз и начал бояться. Не то чтобы очень, но внутри неприятно заныло.

По громкой связи объявили взлет.

– Пошли, – мотнул головой инструктор.

Самолет оказался тем самым, что уже видел Тимон, – белый, с синей полосой вдоль фюзеляжа. Желающих прыгать оказалось немало, по лавкам внутри расселось не меньше двух десятков человек. Но Тимофею некогда было их пересчитывать – на него и впрямь вдруг накатил страх.

«На кой я все это творю? – подумал он. – Что я докажу отцу этим прыжком? Что у меня детство в одном месте заиграло?.. Ну-ка нахрен, я выхожу!»

– Ты чего ерзаешь?! – прокричал ему сквозь шум моторов инструктор. – Рано еще, только взлетели.

Как взлетели?!.. Тимофей завертел головой, сунулся к иллюминатору. Квадратики полей, уплывающий вниз и вдаль массив леса. Ничего себе! А он со своими переживаниями взлет даже не заметил. И что, сказать Ивану, что прыжка не будет; что он, говоря по-простому, зассал?.. Позорно? Да. Но кто об этом узнает?

«Ты, – будто сказал кто-то внутри его головы. – Ты об этом узнаешь и будешь жить дальше, помня, что ты и в самом деле урод. Не только из-за сердца. Моральный урод. Трус, ссыкло. И даже пикнуть против забот папочки ты больше не посмеешь».