- О, Алан, умеешь ты убеждать! – отвечает с придыханием невидимая мне девушка.

- Конечно, детка, у меня талант. Вот так, да, прогнись еще немного сильнее.

Затем раздается громкий звук шлепка.

- Ай!

- Да ладно, не говори, что тебе не нравится. Ах, о детка, ты как всегда готова меня принять, такая мокрая, как я люблю.

Я все еще стою за колонной и слушаю непонятный разговор. Шлепок? Ай? Там девушку бьют? А теперь и вовсе замолчали, но слышны глухие звуки, будто действительно бьются обо что-то? И что значит, что она мокрая? В друг ей помощь нужна, как мне когда-то, а я стою тут, как истукан.

Резко отмираю и забегаю за угол, а там…

Высокий блондин стоит ко мне спиной с приспущенными штанами, так что мне виден его накаченный белый зад и ноги. Он зажимает талию темноволосой чернокожей девушки. О, Мерлин! Она без лифчика, трется о подоконник и глухо стонет. А блондин вколачивается с силой в ее зад. Не похоже, что ей плохо, скорее она в восторге. О нет, какая я идиотка! Стою и смотрю, как они трахаются, словно кролики. И почему я не ушла в другую сторону!? Надо же было спешить на помощь, а теперь помощь нужна только мне. Глубокий вдох. Медленно и аккуратно отхожу назад, эти двое все равно заняты собой, они и не узнают, что у их игрищ появился свидетель. Вот так, еще чуть-чуть.

- Бамс! – задеваю стоящую в углу вазу. И надо было ее сюда поставить!

Вазу ловлю, не разбилась, но одновременно с этим на меня возмущенно смотрят две пары крайне недовольных глаз.

- Упс.

3. 3

- Извините, ребята, простите, я ничего не видела, вы продолжайте, не отвлекайтесь! Все нормально, я уже ухожу! – поднимаю руки в успокаивающем жесте и пячусь назад.

- Ты кто вообще такая? – удивленно интересуется блондин, попутно натягивая свои брюки.

- Да это ж должно быть одна из тех, кого благотворительности ради взяли к нам, - презрительно поджав губы, отвечает ему девица.

- Так, попрошу вас! – останавливаюсь я. – Меня взяли не благотворительности ради, как вы изволили выразиться, а исключительно из-за моих способностей! Которые оценили все в приемной комиссии и пригласили сюда учиться.

- Нашла, чем хвастаться, - усмехается девушка.

- А что такого? – не понимаю я намека. – Я подала документы, прошла тест, написала эссе и так далее.

- Ой, я не могу, - смеется та. – Алан, ты только глянь на нее, она даже не въехала в то, что я только что имела ввиду.

- Не всем же быть такими сообразительными, Пенни, - лениво тянет блондин, словно ему наскучило всё на свете.

- Да, ты прав, она, небось, еще девочка, потому и за нами решила подглядеть, чтобы узнать, что к чему.

И тут до меня доходит, что хотела сказать чернокожая девица.

- Ах ты! Да как ты можешь такое говорить про меня! По себе людей не судят! – выдаю я и, обиженно отворачиваясь, иду к себе быстрым шагом.

- А-хахах! – заливается сзади парень. – Ты слышала, Пенни, по себе людей не судят.

- И ты ей ничего не сделаешь, Алан!? – возмущается Пенелопа.

- Нет. Она так-то права, - равнодушно пожимает плечами блондин.

- Но, но, она нас прервала! Какая-то простачка позволила себе пялиться на нас!

- Да, - кивает Алан, - и я это запомнил, но не более того. До встречи на занятиях, Пенни.

И небрежно махнув рукой, парень исчезает за противоположным поворотом.

Да что же это такое! Повезло так повезло, наткнуться на эту парочку, прекрасно же ты налаживаешь связи, Абигейл. Теперь только и остается, что ходить из угла в угол комнаты и нервничать.

Но постойте! Так-то это они не правы. Нарушили устав академии, занимались сексом в общем коридоре, с чего мне себя ругать? Ну в уставе, конечно, конкретно про секс не говорится ни слова, но там точно есть фраза о соблюдении приличий в общественных местах.