– Так, мы пошли отдыхать, а ты давай-ка тут приберись после игры, – небрежно бросил Тамерлан, проходя мимо меня в сторону выхода. – Смотри, вон сколько пыли везде разнеслось, мяч нужно отнести обратно в тренерскую, и вообще в зале грязно…

– С чего бы это я должен прибираться в зале? – невозмутимо ответил я, бросив в его сторону мяч так, что он рефлекторно его поймал. – Ты же проиграл со своей командой? Значит, тебе и убираться.

– Да что ты говоришь? – осклабился Тамерлан. – А больше тебе ничего не сделать? Ты, между прочим, и на боксе ринг за собой не убрал, когда обделался! Короче, я сказал – будешь убираться, значит, убирайся!

– А ты вообще до хрена чего-то говоришь, я смотрю, может, уже хоть что-то делать начнешь? У нас тут не торжественное собрание, чтобы речами меряться. Кстати, забавно ты переобулся или забыл, как на ринге мне на ухо ныл, что признаешь поражение? – я вскинул бровь.

– Ты у меня сейчас кое-чем другим меряться начнешь, – Тамерлан бросил мяч, со всей дури пнул его ногой и решительно направился ко мне. – Я тебя сейчас так разберу, что ни один хирург не соберет!

Я двинулся на него, прикидывая, в какое место этой оборзевшей физиономии нанести первый удар.

Но в этот момент раздался голос одного из боксеров:

– Хватит вам! Кончайте уже закусываться на ровном месте, идемте лучше на иностранцев посмотрим, там англичане приехали!

В то время увидеть живых иностранцев было впечатлением намного более сильным, чем увидеть инопланетянина, даже если такая встреча происходила уже не в первый раз. Причем это правило действовало даже в отношении спортсменов и известных артистов, которые в силу своей работы встречались за свою жизнь с массой самых разных людей. Поэтому мы, не сговариваясь, тут же опустили кулаки и побежали туда, где гости из Англии уже вовсю выгружались из своего автобуса.

– Ого, вот это да! Это же реально англичане! – восхищенно протянул казах.

– А ты думал, они игрушечные, что ли? – усмехнулся я. Хотя, если без шуток, то я его состояние прекрасно понимал – для него и сама эта поездка, и все, что с ней связано, действительно было шоком.

А вот англичане, похоже, к встрече с советскими коллегами подготовились более основательно. Как только они увидели нас с Тамерланом, один из англичан бросил свою сумку на землю и достал из кармана какую-то бумажку. Когда он ее развернул, мы увидели записку, написанную крупными буквами. Я-то помнил английский язык еще из прошлой жизни и без труда прочитал содержимое этой записки. Но вот переводить ее Тамерлану мне не хотелось, потому что там в довольно грубых выражениях объяснялось, что этот англичанин сделает с этим казахом, сколько раз и в каких положениях. По всей видимости, эти двое уже где-то пересекались – а может быть, имелись какие-то общие знакомые, но так или иначе, друг о друге они явно были хорошо наслышаны. Иначе с чего бы англичанину готовить такие записки, да еще загодя, перед поездкой на чемпионат.

– А чего там написано-то? – почесал репу Тамерлан.

– Да ничего особенного, – я нарочито беспечно махнул рукой. – Формальности, не обращай внимания.

Но, как выяснилось, не я один в советской боксерской делегации знал английский язык. Какой-то энтузиаст, приехавший вместе с Тамерланом, все-таки перевел ему содержимое записки.

– Чего? – возопил Тамерлан. – Он что, совсем там охренел, что ли? А ну иди сюда!

Тамерлан в одно мгновение подскочил к своему обидчику и встал перед ним в бойцовскую стойку. Но в эту же секунду у него по бокам выросли друзья автора записки, и он оказался фактически в оцеплении англичан.