– У них есть природная физическая сила, – объяснил он. – И некоторые навыки в технике боя. И теперь они думают, что этого достаточно, чтобы покорить мир. Но поверь мне, парень – таким дурачкам сама жизнь очень быстро объясняет, что они неправы. И объясняет так убедительно, что лучше бы до этих объяснений не доводить…

– Это не про них, – согласился я. – Эти обязательно доведут.

– Наверняка, – подтвердил Стивенсон. – Но согласись – это уже будут их личные проблемы, о которых нам с тобой печалиться не стоит.

Мы остановились у дверей общежития.

– Ну что ж, Михаил, – Стивенсон протянул мне руку. – Еще раз спасибо тебе за приглашение. Уже поздно – и тебе, и нам пора по домам, точнее, по местам нашего ночлега. Я уверен, что мы еще встретимся с тобой на соревнованиях! Во всяком случае, я буду ждать этого с большим интересом.

– Спасибо, – учтиво ответил я. – Ваше расположение для меня очень важно и ценно.

Остальные пацаны тоже выдали что-то подобное. Соблюдя таким образом светский этикет и пожав друг другу руки, мы распрощались с кубинцами.

Удаляющихся гостей столицы едва не сбил с ног метеор по имени Сеня, который, судя по всему, все-таки нашел поблизости аптеку – в руке он, как факел, гордо сжимал зеленку и бинт.

– И что ты намерен с этим делать? – скептически хмыкнул Лева, глядя на его покупку.

– Как что? – удивился Сеня. – Обработать Мишкину бровь, конечно!

Ну да, так оно будет меньше заметно, конечно.

– Что-то мне подсказывает, что это будет примерно как подорожником пулевое ранение лечить, – хмуро отозвался Лева. – Я с таким сталкивался много раз, и знаю, о чем говорю. Дай-ка я посмотрю!

Он взял меня за подбородок и внимательно всмотрелся в мою бровь.

– Ну да. Как я и предполагал, – выдал свое авторитетное заключение Лева. – Твоя зеленка тут не поможет. Здесь только зашивать. И зашивать нужно быстро, в первые пять-шесть часов, и это максимум! А у нас тут уже, между прочим, больше часа прошло.

– А почему потом-то нельзя? – удивился Сеня.

– Потому что потом такая рана будет считаться инфицированной, – объяснил Лева с видом человека, смертельно уставшего от необходимости разжевывать очевидные вещи. – За это время туда может поналететь всякой заразы, и будет еще хуже. Тогда уж точно только на операционный стол. А этого, я так полагаю, мы не хотим.

Этого «мы» действительно не хотели. Только вот динамовский медпункт был уже давно закрыт. Да если бы он и был открыт – светиться там с такой травмой означало самому себе создать крупные неприятности. Никто не поверит, что это так с кровати во сне упал.

– Тогда что остается? – начал я размышлять вслух. – Ехать в больницу, в травмпункт?

– А ты знаешь, где здесь этот травмпункт? – спросил Лева.

– Нет, – признался я.

– Вот и я не знаю, – ответил он. – Зато слышал, как кого-то из наших с ушибами туда не повезли, потому что далеко. Значит, пешком ты туда не дойдешь. А пока будешь выспрашивать у прохожих, где он находится, и искать, как туда добраться – уже и поздно станет.

– А потом, не забывай, что ты несовершеннолетний, – встрял в разговор Шпала. – Они обязаны будут сразу сообщить о случившемся по месту твоего пребывания. То есть, опять-таки, тренерам.

– Да и потом, – продолжил Лева, – Вот ты пойдешь в таком виде один по улице. Где гарантия, что тебя не остановит патруль? Или что кто-то из прохожих не вызовет милицию, не обратит на тебя внимание дежурных в метро? Ты, конечно, никакой не преступник, но это все равно, как ни крути, поступление информации сюда, – он махнул рукой в сторону общаги.