– Сынок, как ты мог думать, что мы не приедем, мы с папой сразу же написали отгулы!

– Я, между прочим, берёг этот отгул, чтобы с мужиками поехать на рыбалку! – возмущенно вставил папа.

– Дорогой, мы обещали Мишутке, что не будем его ругать, если он ответит честно, – напомнила мама, сжимая руку мужа.

– Обещали… – раздраженно пробубнил отец и снова перевел взгляд на меня. – Ты точно никого тут не прикрываешь?

Я снова потряс головой. Папа, однако, моим объяснением не удовлетворился, нервно сжал губы. Могу представить себя на его месте. Ехать черти куда, чтобы услышать, что у сына разыгралась фантазия… ну откровенно так себе. Хорошо ещё, что Тамара сейчас была занята и разговаривала с родителями Левы, иначе бы ей пришлось ой как несладко. И в оправдание она бы наверняка сказала, что я тоже далеко не ангелок.

– Тебя пчелы, что ли покусали? – мама аккуратно коснулась пальцами шишки на моем лбу.

Я невольно отдернулся.

– Какие пчелы, Оксана, это шишак!

Тут уж он поднялся и стукнул кулаком по столу.

– Решено, сейчас же собираешь вещи, мы тебя забираем из этого лагеря и везем домой. Оксана, иди и прямо сейчас сообщи этой мымре, что сын поедет с нами.

Мама действительно уже собралась идти, но этого я допустить не мог. Я не дам им разрушить мою еще толком не начавшуюся спортивную карьеру!

– Мам, пап! Мне здесь все нравится. Это самый лучший лагерь! Чесслово!

То, что прокатило с Тамарой, на Геннадия не подействовало.

– Как же нравится, если недели не прошло, а тебя уже тумаками кормят! – не собирался сдаваться папа. – Оксана, я же говорил, что шахматисту нечего делать среди этих невоспитанных головорезов – борцов и боксеров! Миша у нас головой думает, а не кулаками!

– Отец, – твердо ответил я. – У тебя уже взрослый сын, я способен принимать решения самостоятельно. И я никуда не поеду…

Мать начала охать, ахать и причитать. Отец напрягся. Видно, что раньше сын с ним так не говорил. Вообще, наверное, варежку лишний раз не раскрывал.

– Я же говорила, что Мишеньку ни в коем случае нельзя отдавать в спортивный лагерь… – совсем уж обреченно вздохнула мама, будто уперкая отца.

Словно у меня было не пару шишек, а я лежал больной при смерти.

– А ты заладил, – продолжала она, – армия, ГТО!.. Посмотри, к чему привело твое желание сделать из Мишеньки настоящего мужчину! И вообще – от армия не для него, у него будет освобождение!

Я впитывал, как губка. Вон почему, оказывается меня в лагерь-то выслали. Мужика настоящего делать. Интересная логика, самого вовремя на спорт не отдали, а в лагерь спортивный – так езжай.

– Говорил, Оксана, – отец грохнул кулаком по столу.

Правда, тотчас начал этот кулак растирать. Руки у моего папаши были явно нежные, не рабочие и, похоже, ничего тяжелее ручки не поднимали. Кстати, интересно, кем он работает? Инженер, наверное…

Обсуждение сводилось к тому, что я из-за спортивного лагеря рискую потерять «форму», которую к началу осени набрал. Вроде как, впереди у меня предстоял серьезный турнир по шахматам, где можно было получить юношеский разряд.

– А тут ему все мозги отобьют! – мама всплеснула руками. – Так, что он все комбинации забудет.

Я сдержал улыбку. Представляю, какой шок будет у родителей, если они узнают, что никакой формы и в помине нет и я вообще ничего не помню из шахмат кроме того, что конь ходит буквой “Г”. Надо здесь и сейчас обозначить родителям, что ни в какие шахматы я играть больше не буду. Пусть воспринимают как хотят, но у их сыночка появилась “новая любовь”.

– И где твоя доска, Михаил? – строго спросил папа. – Ты же раньше ее везде с собой носил, ни на минуту не расставался.