Красотка втолкнула туда Сыроедова, вошла следом.

Мужчина тоже вошел, закрыл за собой дверь, включил свет.

– Ты зачем свет включил? – шикнула на него красотка. – Увидят же!

– Кто тут увидит? Это же подвал! Окон нету!

Сыроедов огляделся.

Это было маленькое помещение с низким потолком.

Вдоль задней стены тянулись полки, на которых выстроились старые утюги, тостеры, чайники и прочая мелкая техника. На отдельной доске висели многочисленные ключи.

Чуть в стороне стоял какой-то станок – то ли токарный, то ли сверлильный.

– Что вам от меня нужно? – протянул Сыроедов жалобным голосом. – Вы меня, наверное, с кем-то перепутали!

– Ни с кем мы тебя не перепутали! – прохрипел мужчина. – Скажи лучше сразу, где ты их спрятал. Ты нам сэкономишь время. А себя избавишь от больших неприятностей.

Сыроедов почувствовал, как душа его проваливается куда-то очень глубоко.

Случилось именно то, чего он больше всего боялся…

– Я не знаю, о чем вы говорите! – пролепетал он плохо слушающимся языком.

– Все ты знаешь! – рявкнул длиннорукий. – И все нам скажешь… никуда не денешься!

– Он все скажет! – прошипела красотка, и облизнула губы узким красным языком. Сыроедову показалось, что язык ее раздвоен, как у змеи. – Он скажет, но, конечно, не сразу… сразу – это так неинтересно! Никакого удовольствия!

– Лучше сразу говори, а то Лама… она ведь такая… я ее сам иногда боюсь!

– Гоша, – перебила его красотка. – Смотри, какой станок интересный. Давай, мы ему что-нибудь просверлим. Для начала руку, а потом…

– Угомонись, Лама! Тебе бы только мучить кого-нибудь… он нам и так все расскажет!

– Во-первых, Гоша, сколько раз тебе повторять – я не Лама, а Ламия!

– Да какая разница?

– Огромная, Гоша! – Красотка сняла очки, и Сыроедов увидел большие, черные, горящие безумием глаза. – Я же тебе говорила, Ламии – прекрасные женщины, которые соблазняют мужчин, чтобы потом их сожрать!

Последнее слово она произнесла с такой яростью, что Сыроедова передернуло.

– Да ладно тебе, – отмахнулся длиннорукий. – Называй себя как хочешь…

Сыроедов в ужасе смотрел на красотку.

Она ведь и правда ненормальная… убить человека ей ничего не стоит… нужно что-то делать, пока не поздно…

Пока его похитители выясняли отношения, он сделал маленький шажок к двери… еще один…

Тут женщина заметила его нехитрые маневры и метнулась наперерез:

– Ты куда это? Я с тобой еще не закончила!

Сыроедов бросился к двери, но красотка его уже опередила и возникла перед ним, угрожающе размахивая ножом.

Сыроедов попятился.

Вдруг под руку ему попалась невесть как здесь оказавшаяся чугунная кочерга. Он схватил ее и замахнулся на женщину.

Та поднырнула под руку с кочергой, взмахнула ножом…

Сыроедов охнул, ему вдруг стало нечем дышать.

Ноги подогнулись, и он упал на холодный цементный пол…

– Ох, как неудачно! – жалобным голосом воскликнула красотка. – Кажется, он… того…

– Ламка, ты что?! – прохрипел ее напарник. – Никак замочила его? Опять ты за свое! Мы же еще ничего не узнали!

– Я не нарочно! Я не хотела! – забормотала красотка. – Он сам виноват! Размахался кочергой… чуть мне нос не сломал! Знаешь, как дорого стоят пластические операции?

– Пластические операции! – передразнил ее напарник. – Лучше скажи, как мы теперь узнаем, где он их спрятал?

– Ну, узнаем как-нибудь… он же был не один! У него же был этот… как его… Горыныч!

Я проснулась от скрипа половиц под чьими-то шагами.

В первый момент по пробуждении я не могла понять, где нахожусь. Точнее, я вообразила, что нахожусь дома, в своей комнате… если эту комнату в коммуналке можно назвать домом.