– Итак, Уайман, – начал Локвуд деловитым тоном, – я слышал о вас массу прекрасных отзывов. В основном от ваших бывших коллег из Лэнгли. Все сожалеют, что вы их покинули.

Форд кивнул.

– То, что случилось с вашей супругой… Это ужасно. Примите мои искренние соболезнования.

Форд не ответил. Когда кто-либо упоминал о его покойной жене, он не находил нужных слов.

– Насколько я знаю, вы несколько лет провели в монастыре?

Форд молчал.

– Надо полагать, монастырская жизнь не очень пришлась вам по вкусу?

– Не всякому дано быть монахом.

– В общем, вы уехали из монастыря и занялись частной практикой?

– На жизнь ведь надо чем-то зарабатывать.

– Что за дела расследуете? Что-нибудь интересное?

– Я пока ничего не расследую – только-только открыл агентство. Вы – мой первый клиент. Если, конечно… вы за этим ко мне обратились.

– Да, за этим. Хочу поручить вам одно задание. Взяться за него следует немедленно. Оно займет дней десять, самое большее – две недели.

Форд кивнул.

– В самом начале должен кое о чем вас предупредить: когда я изложу вам суть дела, вы уже не сможете от него отказаться. Задание это, на мой взгляд, несложное и не грозит опасностью. Выезжать за пределы Соединенных Штатов вам не потребуется. Распространяться о нем нельзя, поэтому, закончится оно успехом или неудачей, использовать его в качестве саморекламы вы не сможете.

– Сколько вы готовы заплатить?

– Сто тысяч долларов наличными из-под стола плюс открыто ту сумму, которую вы назначите в соответствии со своими расценками. – Локвуд приподнял брови. – Продолжать?

– Да, – без колебаний ответил Форд.

– Замечательно. – Стэнтон достал папку. – Если не ошибаюсь, вы окончили Гарвард и получили степень бакалавра искусств в области антропологии? Нам нужен антрополог.

– В таком случае, боюсь, я не смогу вам помочь. После Гарварда я поступил в Массачусетский технологический институт, изучал кибернетику, получил степень доктора; в ЦРУ в основном занимался криптографией и компьютерами. А с антропологией не соприкасался уже долгое время.

Локвуд взмахнул рукой, отметая все объяснения. На его пальце блеснуло кольцо выпускника Принстона.

– Это не столь важно. Вы что-нибудь слышали о проекте… гм… под названием «Изабелла»?

– По-моему, о нем наслышаны все, кого ни спроси.

– Тогда простите, если я повторю вам то, что вы и так прекрасно знаете. «Изабеллу» создали два месяца назад, затратив на нее сорок миллиардов долларов. Это коллайдер второго поколения, сверхсовременный ускоритель заряженных частиц. С его помощью планируется исследовать состояния материи, в которых, как предполагают, она находилась в первые мгновения после Большого Взрыва, и проверить некие теории о возникновении энергии. За ходом работ с особым интересом следит президент. В Европе, в ЦЕРНе, недавно создали Большой адронный коллайдер. В наших интересах сделать важнейшие открытия первыми.

– Разумеется.

– Выделить средства на создание «Изабеллы» было не так-то просто. Левые твердили: в первую очередь необходимо помочь инвалидам. Правые ныли: это всего лишь очередная раздутая правительственная программа, пустая трата денег. Президент находился меж двух огней, однако все же добился одобрения Конгресса, и проект довели до конца. Теперь это наследие президента, и он ждет не дождется поразительных результатов.

– Прекрасно понимаю.

– «Изабелла» – это цилиндрический туннель с длиной окружности сорок семь миль, расположенный под землей на глубине триста футов. В нем протоны и антипротоны движутся навстречу друг другу со скоростью, близкой скорости света. Когда частицы сталкиваются, происходит примерно то, что происходило во время зарождения вселенной.