– Я просто не ожидала, – подруга прижалась ко мне, слегка дрожа, – прости. Я не думала, что всё было так серьёзно. Я дура.

– Чудо ты в перьях, – я чмокнул красавицу в макушку. – Я и не думал обижаться…

Меня прервал звонок. И едва я увидел на экране фото Обресковой, почему-то сердце ёкнуло в ожидании неприятностей. Не знаю, что именно, но чуйка буквально орала, что у меня проблемы.

– Виктор, ещё раз спрашиваю, – Юлия сидела на стуле в кабинете наставника, холодно глядя на меня, – ты на сто процентов уверен, что вы всё проверили?

– Ар-р-р-р!!! – я зарычал, чувствуя, как внутри поднимается волна бешенства, резко подскочил к девушке, сгрёб её в охапку и, усадив к себе на колени, уткнулся в шею, успокаиваясь, прежде чем ответить. – Да, я абсолютно, ну, насколько это возможно в нашей работе, уверен. Мы прошли даже не один контрольный раз, а три! Это при том, что девчонки уже на ногах с трудом держались, Белку практически тащить приходилось. При этом последние два даже проверяли даты захоронений, потому как поднимались только относительно свежие покойники. И к тем могилам, которым было меньше года, особо присматривались. Всё это есть на видео, плюс в рапортах. И мы не могли пропустить этих уродов по халатности. Ты сама это знаешь.

– Знаю, – голос девушки смягчился. – Но я должна быть полностью уверена в тебе. Сам понимаешь, что сейчас не получится свалить всё на подписавших акты инспекторов. После истории с Пауком ты на особом контроле. И поэтому нужно дважды, трижды перестраховываться, контролировать каждое действие.

– Прошло больше суток, – я скрипнул зубами. – Там побывала куча народу, в том числе другие команды, ты сама сказала. Проверяли и перепроверяли всё, что только можно, и что нельзя тоже. А виноват окажусь я?

– Не психуй, – наконец Юлия обняла меня в ответ. – Я просто беспокоюсь за тебя. Формально да, прикопаться не к чему. Однако наши бюрократы сильно тебя не любят за историю с Золотой бабой. Точнее, не с ней самой, а её эмиссарами, которых они проморгали, а ты каким-то образом учуял. И сейчас главная к тебе претензия может быть именно такая, что, мол, ты знал о затаившихся монстрах, но никому ничего не сказал.

– То есть фактически меня обвиняют в предательстве?! – сказать, что я офигел, – это ничего не сказать. – Они там ох…

– Не ругайся, – зажала мне рот ладонью девушка. – И отпусти меня. Зайдёт кто-нибудь, будет неудобно.

– Не знаю, мне норм, – я крепче обнял красавицу, чмокнув в область декольте, но, когда та принялась брыкаться, позволил вырваться. – Как дети малые прячемся. Почему не можем другим сказать, что мы вместе?

– Я тебе уже говорила, – холодно взглянула на меня Обрескова. – Мне тогда придётся с работы уволиться. Да и вообще, рано пока. Девчонок, опять же, не стоит нервировать.

– Они тут при чём? – я недоумённо пожал плечами. – Я в их личную жизнь не лезу.

– Вить, – тяжело вздохнула Юлия. – Мне иногда, кажется, что ты действительно клинический дебил, или очень хорошо его играешь. Даже не знаю, что хуже.

– Чего сразу обзываться, – немного обиделся я. – Подумаешь…

– Юлия, ты уже здесь? – в этот момент в кабинет ворвался наставник. – Отлично! Рассказывай, что именно случилось. Со всеми подробностями!

– Ситуация не самая простая, – Обрескова тут же приняла деловой вид. – Сегодня на двух рабочих, начавших восстановление кладбища, напали зомби. Три штуки, довольно слабые, и людям удалось выжить. Рядом была команда богоборцев, так что рабочих быстро отбили. Они сейчас в больнице, им колют антибиотики и прочее, а то мало ли заразы может быть от трупов.