Микки в очередной раз сглотнула.

– А потом он заговорил. Голос у него оказался такой, какого я никогда не слышала, – мужской и в то же время нет. Как у зверя, но не настоящего. И сила, с которой он звучал, пробрала меня насквозь, я как будто слышала его изнутри, в глубине ума.

Микки замолчала, и Нелли спросила, едва дыша:

– И что он сказал?

– Он прорычал мне в ухо: «Мы не должны… я не могу… Такому не позволено быть!» Но его слова меня не остановили. Я слышала в его голосе желание и, уж конечно, чувствовала его плоть между бедрами. Я молила его не останавливаться, цеплялась за него. Я хотела его, я хотела, чтобы он прижался ко мне обнаженным телом… Но опоздала. У меня случился оргазм, и я только и могла, что обхватить его ногами, когда мое тело взорвалось изнутри. Вот оргазм-то меня и разбудил.

Нелли откашлялась.

– Ох, боже милостивый, это… – Она схватила салфетку и принялась обмахиваться ею. – Да, я с тобой согласна. Этот сон действительно куда реалистичнее, чем прежние… и сексуальнее.

– Я могла увидеть его лицо, Нелли. Оно все время было рядом, возле моего лица, и я знала, что, хотя в яме и плавает туман, все же там достаточно света, чтобы я могла разглядеть его. Я даже чувствовала, как он смотрит на меня, но не захотела открыть глаза. Я не хотела знать, как он выглядит.

Но мысленно Микки призналась себе, что просто струсила в тот момент. После того как она нащупала рога, она боялась посмотреть на него. Ей не хотелось, чтобы фантазию разбила реальность, какой бы она ни оказалась.

– Может быть, несмотря на возбуждение, ты все же боялась?

Микки помедлила с ответом, снова пытаясь понять, говорит ли она с подругой или с психотерапевтом.

– Может быть. Но я не знаю, чего я боялась: то ли того, что я могу увидеть, то ли того, что, если я открою глаза, чары развеются и он больше никогда мне не приснится, – призналась она наконец.

– Чары?

Микки пожала плечами и застенчиво улыбнулась.

– А как еще это назвать? Гораздо больше похоже на магию, чем на психоз. Во всяком случае, для меня.

Нелли улыбнулась в ответ.

– Ты знаешь, как я отношусь к таким вещам. Я уверена, что в человеческом мозгу скрыто много чудесного, но все эти чудеса имеют научное объяснение.

– Ну, теперь ты говоришь и вправду как мозгоправ.

– Ах ты болтушка! – Нелли посмотрела на наручные часы. – Ох, черт! Мне скоро нужно идти.

– Какой-то перепуганный чудик спешит свалить на тебя свои проблемы?

– Именно так. И это и есть моя любимая часть работы.

Нелли обмакнула бисквит в остатки капучино.

– Погоди-ка, ты ведь говорила, что сны становятся все более реалистичными, а окружающий мир кажется тебе менее реальным? Что, случилось нечто странное?

– Мне казалось, тебе пора идти.

– Скоро, но не сию секунду. Я еще бисквит не доела. Так что расскажи-ка все остальное.

Микки вздохнула.

– Ты никогда ничего не забываешь, да?

– Это входит в мое ужасно дорогое обучение. – Нелли махнула в сторону подруги мокрым бисквитом. – Прошу, продолжай!

– Ладно, ладно. Это случилось вчера. Я переходила Двадцать первую улицу, шла домой от Вудворд-парка. По четвергам я работаю в «Розовых садах Талсы», помнишь?

– Ага.

– Ну, уже смеркалось. Я закончила там позже обычного – сейчас очень много дел, нужно подготовить розы к зиме, установить все эти чертовы конструкции, чтобы прикрыть кусты… ну, не важно. В общем, я переходила улицу и услышала позади что-то непонятное.

Микки замолчала и прикрыла глаза, задумавшись.

– Что-то непонятное?..

– Я знаю, это прозвучит безумно. – Микки нервно хихикнула. – Но кому еще можно рассказать о таком, если не подруге-мозгоправу?