– Да. Я ухожу. – Его голос снова стал сухим и холодным. Выходя, он громко цокал копытами. Цокот заглушал напевную речь Аланны:

– Господин мой, помни, что моей госпоже недавно пришлось многое пережить.

Ее ласковый голос так напоминал голос Сюзанны, что меня вдруг охватил приступ ностальгии.

– Как и всем нам. – За ним громко захлопнулась дверь.

– Госпожа, он ушел!

Вместе с ним как будто ушли и головокружение, и опьянение. Запомнить на будущее: лучшее средство от похмелья – небольшая интрижка в параллельном мире.

Вернувшись, Аланна остановилась перед чашей с водой, стоящей на столике в изножье кровати, и дрожащими руками окунула в нее какую-то тряпочку.

– Он догадался, что я – не Рианнон!

По-прежнему дрожащими руками она обтерла влажной тряпкой мой потный лоб.

– Нет, госпожа, он лишь увидел, что ты другая, не такая, какую он ожидал увидеть.

– Расскажи мне про Рианнон.

Руки у Аланны перестали дрожать.

– Она моя госпожа и Верховная жрица, воплощение богини Эпоны.

– Все это я уже знаю. Расскажи, что она за человек.

– Она очень могущественна…

Вздох.

– Аланна, я не о том. Мне важно узнать, какой у нее характер. Ты говоришь, что она не похожа на меня. Вот я и хочу выяснить, какая она.

Молчание.

– Разве ты еще не присмотрелась ко мне? Ты наверняка поняла, что тебе не нужно бояться говорить мне правду!

– Мне нелегко, госпожа.

– Ладно, я тебе помогу. Объясни, почему она не нравится Кланфинтану.

– Она не хотела обручаться с ним, поэтому старалась всячески его избегать. Если же избежать встречи не удавалось, она обращалась с ним холодно. – Аланна снова отвела глаза в сторону.

– Почему тогда она не разорвала помолвку?

– Из чувства долга. Верховная жрица Эпоны всегда сочетается браком с Верховным шаманом кентавров. Если она хочет остаться Верховной жрицей, она обязана пробыть супругой Кланфинтана оговоренный срок – как правило, год. Правда, почти все Любимицы Эпоны и шаманы кентавров становились супругами на всю жизнь.

Мне показалось, что Аланне стало очень не по себе.

Да и было отчего!

– Я, конечно, не из вашего мира и многого у вас не понимаю, но мне трудно обвинять ее в том, что она не горит желанием заниматься сексом с конем!

Аланна изумленно уставилась на меня.

– Да ладно тебе! Меня саму колотит от страха!

Аланна хотела было что-то сказать, но я подняла руку, призывая ее молчать. Я все больше трезвела и останавливаться не собиралась.

– Кстати, почему ты меня не предупредила? Да, он симпатичный и вроде ничего, когда не злится, но… вы что тут все, офонарели? Как я… м-м-м… сумею с ним совокупиться – даже технически? Мы ведь по размерам не совпадаем!

– Госпожа, все не так, как ты думаешь. – Щеки у нее порозовели. – Он Верховный шаман! – Судя по всему, ее слова должны были прояснить все.

– Ну да… конь долбаный!

– Что такое «долбаный»?

– Выражение такое… чтобы не сквернословить. Я отучаюсь ругаться. Не важно! – Я вздохнула. – Значит, нам с ним не обязательно… так сказать, скреплять наше руковручение, не обязательно вступать в брачные отношения?

– Ну конечно! – ошеломленно ответила она.

– Что «конечно»? Конечно не надо или конечно надо? – У меня снова разболелась голова.

– Конечно надо.

– Тогда объясни, пожалуйста. Разве ниже пояса он – не конь? – Ох, как болит горло!

– М-м-м… да, госпожа. В его подлинном виде. – Лицо у нее сделалось пунцовым.

– Аланна, дьявол тебя побери! Что ты имеешь в виду? Что значит «подлинный вид»?

– Он Верховный шаман и потому способен изменять свой внешний облик. Одно из его воплощений – человеческое.

– Разве такое возможно?