Веки снова потяжелели, и на этот раз даже хриплый голос этого хмурого незнакомца не смог вытащить ее из спасительной пустоты.

Эзра услышала стук собственного сердца, который заглушил все остальные звуки, сделала судорожный вдох, но выхода за ним не последовало.

– Эзра, – услышала она где-то очень далеко взволнованный голос сестры, а затем умерла.

– Эзренария! – громоподобный голос отца ворвался в ее голову, заставляя поморщиться.

Эзра открыла глаза и уставилась на жемчужный потолок своей спальни. Боги, почему же так гудит голова? В плече отголоском пульсировала боль, но рука двигалась и это не причиняло ей никакого дискомфорта, хотя она отчетливо понимала, что почему-то должно…

– Эзра, я думаю тебе следует встать, чтобы не встречать отца в таком виде.

Нехотя повернув голову набок, она обнаружила Марифа сидящим на ее постели, а затем приподнялась на локтях и осмотрела себя. Одежды на ней совершенно не было, а всю кожу покрывало что-то отдаленно похожее на серые хлопья пепла от сгоревшей бумаги. Что за?..

– Давно ты тут сидишь? – приподняв бровь, спросила Эзра у брата.

– Достаточно для того, чтобы понять, что ты успела поближе познакомиться с рухарами.

Эзра широко распахнула глаза и застыла. Рухары! Вот почему у нее должно болеть плечо…

– Где Аска? – резко поднявшись с кровати, она нависла над Марифом.

– Думаю, что отец идет выяснять у тебя именно это.

– Боги, – Эзра принялась ходить по комнате совершенно забыв, что все еще абсолютно голая. – Она, по всей видимости, осталась там. Но почему тогда я здесь? – внезапно остановившись, она посмотрела на брата. – Мариф, я умерла там. Как такое возможно?

– Эзра, ради нашего отца, оденься, – прищурился Мариф, хотя судя по выражению на лице брата, ее нагота его совершенно не смущала.

Приподняв брови, Эзра перекинула волосы через плечо, отчего на пол посыпались серые хлопья, которыми она была покрыта с ног до головы.

– Что это? – потрясла она головой, чтобы смахнуть с себя как можно больше пепла.

– Следы твоего разложения, – брезгливо смахнул со своего плеча Мариф хлопья, попавшие туда. – Но на ванны у нас нет времени.

Брат быстро поднялся, сорвал с постели простынь, и одним ловким движением обернул вокруг Эзры, наподобие греческой тоги. В этот же момент в комнату величественно вошел отец, и воздух вокруг них начал потрескивать, что ясно давало понять – отец очень сильно зол.

– Прочь, – кивнул он Марифу.

Брат без лишних возражений почтительно склонил голову и вышел в коридор, оставляя Эзру наедине с разгневанным богом. Ей это не нравилось, но перечить отцу было опрометчиво, так что Мариф поступил правильно, иначе гнев Аргота и правда мог пасть и на ее брата.

– Эзренария, я требую объяснений.

Голос отца грохотал снаружи и внутри черепной коробки. Эзра поморщилась. Казалось, что каждая живая душа слышит его в Танрилле.

Аргот был жесток и беспощаден, а чем быстрее таяла его мощь, тем свирепее он становился, и Эзра могла надеяться только на то, что сила любви ее отца сильнее, чем его гнев. Иначе ей не поздоровится.

– Отец, – опустив подбородок, она всем своим видом выражала почтение. – Я хотела убедиться, в том, что люди больше не достойны вашей милости.

– Убедилась? – прогрохотал Аргот.

Эзра выдохнула. Она знала на что идет, понимала, что если Аргот ее поймает, то ей придется заплатить за свой поступок, но отступать все равно не собиралась.

– Нет, – она подняла голову и прямо посмотрела отцу в глаза, в надежде, что он не испепелит ее на месте. – Я убедилась в обратном.

– Сколько ты там пробыла? – снисходительно спросил ее Аргот. – Пять минут, шесть?