– А какие-нибудь передряги? Без них у мальчишек не обходится, верно? Передряги, заварушки.

– Передряги? – Он не без содрогания припомнил историю с зеленой краской.

– Ты же состоишь в рядах бойскаутов, правильно я понимаю? – Вытянувшись по стойке смирно, Иззи с шиком вскинула руку в салюте. – Могу поспорить, ты бойскаут. «Будь готов!»

– Состоял когда-то в младшем отряде.

Ему совершенно не хотелось обсуждать с ней эту тему, но врать он не мог физически, как будто с рождения носил на себе какое-то заклятие. Обе его сестры – и даже Нэнси – при необходимости виртуозно лгали, Морис и вовсе был едва знаком с правдой (или с Истиной), а в Тедди как назло засела честность.

– Тебя исключили из бойскаутов? – оживилась Иззи. – Вышибли? Со скандалом?

– Нет, что ты!

– Ну-ка, выкладывай. Что там было?

Был «Клан Киббо Кифт», подумал Тедди. Но если заговорить об этом вслух, то придется слишком долго объяснять.

– Киббо Кифт? – переспросила она. – Какое-то клоунское имя.

– Ну а как насчет сладкого? Ты ведь до конфет сам не свой, правда? Какие твои любимые? – Она извлекла откуда-то блокнотик; Тедди встревожился. – Да ты не обращай внимания, – поспешила успокоить она. – В наше время все берется на карандаш. – Стало быть… конфеты?

– Конфеты?

– Конфеты, – подтвердила она и со вздохом добавила: – Видишь ли, милый Тедди, у меня нет знакомых мальчишек, кроме тебя. Мне интересно, из какого теста они сделаны, помимо улиток, ракушек и зеленых лягушек. А ведь мальчик, – продолжала она, – это будущий мужчина. В каждом мужчине – мальчик, в каждом мальчике – мужчина и все такое. – Последнюю фразу она произнесла рассеянно, изучая при этом сорванный дягиль. – Вот ты, например, вырастешь похожим на папу?

– Надеюсь.

– Послушай, не стремись быть как все. Бери пример с меня. Ты должен вырасти настоящим пиратом!

Она принялась рвать стебель дягиля на кусочки.

– Мужчины говорят, что женщины – загадочные создания, но я думаю, это лишь уловка, чтобы напустить туману и не дать нам разглядеть их собственную абсолютную непостижимость.

Последние два слова прозвучали громко и с явным раздражением, как будто она говорила об определенном человеке. («Возле нее вечно крутится какой-нибудь мужчина», – нередко слышал Тедди от своей матери.)

– А как насчет девочек? – спросила Иззи.

– При чем тут девочки? – удивился он.

– У тебя есть подружка? Ну, ты меня понимаешь: девочка, которая тебе нравится больше всех? – Она состроила глупую гримасу, пытаясь намекнуть (с его точки зрения, безуспешно) на влюбленность и прочие глупости.

Его бросило в краску.

– Мне птичка на хвосте принесла, – не унималась Иззи, – что ты втюрился в одну из соседских девочек.

Что еще за птичка? – призадумался он. Нэнси и весь выводок ее сестер – Уинни, Герти, Милли, Беа – жили неподалеку от Лисьей Поляны, в доме под названием «Галки». В окрестных лесах гнездилось множество этих птиц; они облюбовали лужайку Шоукроссов, где миссис Шоукросс по утрам крошила для них остатки подсушенного хлеба.

Тедди ни за что не выдал бы Нэнси, даже под пытками, которые, между прочим, уже начались. Еще не хватало, чтобы тетушка издевательски трепала ее имя. С Нэнси они были друзьями не разлей вода, а вовсе не слюнявой влюбленной парочкой, на что намекала Иззи. Естественно, в будущем он собирался взять Нэнси в жены и любить, это да, но чистой, рыцарской любовью. Вообще-то, никакой другой любви он не признавал. Ему, конечно, случалось видеть, как бык покрывает корову; Морис болтал, что примерно тем же занимаются и люди, причем, с ухмылкой добавлял он, папа с мамой – не исключение. Тедди считал, что это вранье. Хью и Сильви были слишком достойной парой для такой акробатики.