- Сейчас пойду в таверну и напьюсь, - поведала о своих планах госпожа Диорич. – Закажу себе самый гадкий брум – пусть мне будет еще хуже. А завтра, сломя голову, буду бегать по алхимическим лавкам, искать зелье от котят в животике.

- Прости. Мне тоже очень грустно, - прошипел вауруху ей на ухо. – Напился бы с тобой, но мне в таверну нельзя – ваш народ неправильно поймет. И Величайшая… И уже вышло все время. Надо… Надо лететь.

Эриса крепко обняла его и отпустила.

- Еще скажи мне, теперь я считаюсь ведьмой? – спросила она напоследок, по-прежнему возвращаясь в мыслях к услышанным раньше историям. Эти истории любила Анетта, она перечитывала их много раз, и с восторгом рассказывала их Эрисе. Да, Анетту всегда влекло к чему-нибудь запретному и еще в детстве она мечтала стать ведьмой. Но, как говорится, боги не дали, а Шет не взял.

- Ведьмой… это как пожелаешь, - лизнув ее в лицо, Сармерс отступил на пару шагов: - будет такое интересно, мы это обсудим. Ведьмой будешь или нет, знай, что для меня ты самая лучшая. Сармерс всегда будет хотеть вернуться к тебе, - летающий кот взмахнул крыльями и скоро растворился в звездном небе.

«Ну какая же сволочь!», - подумала стануэсса, стоя по-прежнему прижавшись к стене и глядя на звезды. Ее сердце никак не могло успокоиться, хотя рассталась она с вауруху вполне любезно. – «Зачем меня так расстраивать?!» - негодовала она.

Что если правда она забеременеет от вауруху? А если не помогут снадобья, и неведомое существо будет в ней развиваться? Что она скажет Лурацию? Нет, ее любимый мальчик не осудит, поймет – в этом она не сомневалась. Но стануэсса хотела ребенка только от Лурация. Занимаясь работой на постоялом дворе господина Фараха Шэбуна, отмывая посуду или помогая с готовкой, она представляла, как это все будет… Как она с Лурацием войдут в ее столичный дом в Арисисе и к тому времени, у нее конечно же будет кое-кто в животике: сын или дочь от любимого человека. Обязательно да. Ведь им плыть морем много дней и много жарких ночей, в которые они сполна насытятся друг другом. Представляла, как у нее проявится, потом округлится живот. Это будет так нежно, так трогательно… И ее муж, господин Гюи, будет гладить этот драгоценный животик, целовать и прижиматься ухом, слушая биение сердца их будущего ребенка. Лучше, если дочери! Так должно обязательно стать! Ради этого она сейчас здесь, в Эстерате. Ей нужно лишь найти Лурация и как можно скорее забрать отсюда. Первым же приличным кораблем до Вестейма или Арисиса! Боги! Но залететь от Сармерса!.. Как бы не был он ей мил, как бы не был дорог!.. Нет! Это точно не должно случиться!

Обмотав голову платком – уж как смогла, прикрыла, спрятала светлые волосы – Эриса направилась по проулку к портовому привозу. Без зеркала, кончено, она не могла скрыть свое северное происхождение. Все равно пряди волос кое-где выбивались из-под платка. Госпожа Диорич старалась убрать их, выискивая наощупь по краю импровизированного убора. По-хорошему, нужно сходить завтра на рынок и купить аютанский никаб – он точно спрячет ее так, что останутся только глаза. Такие уборы носили жрицы Валлахата, полностью посвятившие себя служению Единому и не участвующие в мирской жизни. Даже не жрицам, а некоторым обычным аютанским и эльнубейским женщинам все чаще нравилось надевать никаб – это становилось модным на юге. Однако даже под никабом все равно остались бы видны светлые арленсийские глаза – их-то уже никак не спрятать. Хотя… Она вспомнила слова Сармерса: «черные очки». Вроде они именно для этого. Только где такое чудо взять?