И он принял окончательное решение: ради Новы и их счастья он пойдет на все.

– Я нашел травницу. Надеюсь, она сможет нам помочь.

– Берт, травами здесь не поможешь.

– Мы попытаемся.

– Что за травница? Как ты о ней узнал? Сейчас много шарлатанов.

– Это проверенный человек. Мне о ней рассказал брат Анри. Ее приемный сын учится вместе со мной в гимназии.

Берт не хотел так сразу пугать сестру сказками о темных созданиях. Да и наверняка бы не поверила: всем известно, что Бессмертных истребили воины-монахи.

– Ты ее видел?

– Нет, но тот парень, Келлгар, отведет меня к ней.

– Когда?

– Не знаю. Скоро. На самом деле, за помощь Келлгар попросил меня кое-о-чем.

– Так сразу? – Нова села в кровати и сложила руки на груди. Слова брата вызвали ожидаемую реакцию – недоверие. – Ты уверен, что можно доверять этому человеку?

– Уверен.

Он тоже сел и провел рукой по ее колену. То, что он скажет дальше, понравится сестре еще меньше.

– Он попросил меня достать одурманивающий яд.

– Что? Зачем?

– Не знаю. Но просьбу его выполню. Пока это наша единственная надежда.

– Если монахи узнают о твоих затеях с запрещенными веществами, тебя выгонят из гимназии. Ты подумал об этом? Не слишком радужная перспектива для наследника богатейшей семьи Химпейка.

– Никто не узнает. Я все продумал. Честно.

Нова сурово глядела на него, насупив брови. Берт поцеловал ее в лоб, и она вроде бы немного смягчилась.

– А если отец узнает? Что если он не захочет иметь такого внука? Он никогда не признает наши отношения.

– Отец не вечен. Когда-нибудь старик отбросит копыта и нам с тобой уже ничто не помешает. Нужно только всеми силами оттягивать момент вступления в брак. Будем отваживать всех его кандидатов.

Нова рассмеялась, поняла, что слишком громко, и прикрыла рот ладонью.

– Какой ты добрый, а главное, любящий сын, – с сарказмом заметила она.

– Он любит меня ровно так же, как и я его.

– Скорее бы уже сдох этот старый козел.

Келл сидел во дворе монастыря на краю неработающего фонтана, мраморный бассейн которого давно зарос мхом. В назначенном месте в назначенное время. Последние несколько дней учебы давались ему с великим трудом. Чего только стоило держать себя в руках при виде монахов. Он ненавидел их лютой ненавистью. Он спал и видел, как совершает свою месть. Келл перестал обедать с монахами, как делал на протяжении вот уже почти пятнадцати лет, и старался не покидать комнату без необходимости. Пил много монастырского вина и часто думал о Селестии-Инмори. Он очень хотел с ней увидеться.

Берт подошел сбоку и хлопнул его по плечу.

– Хэй, чего такой замученный? – Он беззаботно шлепнулся рядом. – У тебя такой вид, будто ты пил не просыхая все это время.

Келл нахмурился еще больше.

– А ты поставь себя на мое место.

– Ладно, приятель, мне тоже нелегко приходится. Но вот что я тебе скажу: пить – это искусство. Учись у мастера, – он указал на себя большим пальцем. – За утро я прикончил полбутылки вина, а по мне и не скажешь.

Келлгар смерил его злобным взглядом, что совершенно не вязалось с его по-юношески кроткой физиономией.

– Но есть и хорошие новости, – Берт раскрыл принесенную с собой тетрадь, а Келл раскрыл свою. Вместе они делали вид, что сверяют конспекты – обычное дело для гимназистов. – Я принес то, что ты просил.

– Замечательно. Сделаем все сегодня же. Сил моих больше нет терпеть это место и этих людей.

– Еще раз обращусь к твоему рассудку, если он, конечно, остался: ты отдаешь себе отчет в своих действиях? Понимаешь, какие могут быть последствия? Еще не поздно одуматься и попытаться простить их.