– Надеюсь, на свадьбу ты уж проберёшься, такое пропускать нельзя. А то без тебя я будто слеп, – Майкл тоже садится за стол и тянет поближе свою тарелку.

– Прости, любимый, – с полным ртом отвечает Айна. – Обещаю, я туда прорвусь, все связи использую. Я знаю, как тебе важно покончить с Росси.

– Очень важно, – вздыхает Майкл. – Хоть двадцать лет потрать на эти дни в полицейском участке – бесполезно. А одно доказательство, одна сенсация, и я приведу в суд этих сукиных детей. Вот тогда кресло капитана будет моим. Эта жирная свинья, сейчас его занимающая, только и знает, что тени своей боится, не даёт лишних движений делать. Так правосудие никогда работать не будет.

– Понимаю, сама у такой работаю, – Айна продолжает ковыряться вилкой в яичнице и задумывается.

– Но, в любом случае, твоя безопасность для меня важнее всего, поэтому, если не пропустят и на свадьбу, мы это переживём, а ты несанкционированных шагов не предпримешь.

– А через забор перепрыгнуть? – заливается смехом Айна.

– Ладно, доедай быстрее и выходи первой, – подгоняет ее Амато. – Мне сегодня надо пораньше в участок, так что я выйду следом.

– Как же мне надоело прятаться, – недовольно бурчит девушка и отодвигает тарелку.

– Но, малышка, ты же всё понимаешь, – накрывает рукой ее ладонь Майкл. – Разнюхай кто про нашу связь, и мне повышения не видать. Ты ведь знаешь, что связь со скандальной журналисткой мне звезд не добавит.

– Знаю, прости, просто капризничаю, – выдыхает Айна и встаёт из-за стола.

– Я получу должность, докажу свою компетентность, а потом можно будет не прятаться, – Майкл подходит к ней и притягивает к себе. – Мы сразу же съедемся и нормально с тобой заживём.

Он долго целует девушку и отпускает, только вспомнив про время. Айна натягивает футболку и, схватив свои вещи, идёт на выход. Она пару раз осматривает улицу из подъезда и, только убедившись, что никого нет, быстрыми шагами идёт в сторону соседнего квартала, где оставила ночью свой БМВ.

***

– Совсем обалдела, сильно опаздываешь, – стоит Айне усесться за свой рабочий стол, как прямо на него же плюхается ее босс и хороший друг Ким Дэвон.

– Работала, – бурчит Айна и включает ноутбук.

– Вижу по засосам на твоей шее, что очень много работала, – усмехается Дэвон и протягивает ей кофе.

– Да я и так расстроена, а ещё ты меня достаёшь, – огрызается Айна, но кофе берёт.

– Всё ещё не смиришься, что тебя на помолвку «принцессы» Росси не пустили?

– Вообще-то это ты должен возмущаться, ты же босс, а мы потеряли столько материала.

– Скажу тебе по секрету, подальше от ушей мегеры, – косится в сторону стеклянного кабинета главного редактора Дэвон и нагибается ближе. – Я даже рад, потому что тебе туда соваться не стоит.

– Перестань, а то я начну думать, что ты трус, – кривит рот Айна.

– Я просто трезво мыслю, – пожимает плечами Дэвон. – У меня жена, двое детей, я не ищу приключений на свою задницу и очень не хочу, чтобы твоя их нашла. До этого мы работали по мелочам: сутенёры, мелкие наркоторговцы – но ты, малышка, полезла в высшую лигу, а там просто угрозами или дохлыми крысами перед дверью не обойдёшься. Уж я-то знаю.

– Мы не в светской хронике работаем, – злится Айна, но старается не повышать голос. – Мы занимаемся расследовательской журналистикой! Семья Росси в прошлом году убила своей наркотой двести тридцать человек, тебе показать статистику? Да, ту самую, которую правительство прячет. Они объясняют смерти чем угодно, только не наркотиками, потому что боятся его, как собаки, и потому что у многих есть с ним общий бизнес. Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. В Нью-Йорке после вытеснения латиноамериканских поставщиков работают три семьи, а самые крупные партии поставляют именно Росси. Я это знаю, ты это знаешь. Но что мы делаем? Мы терпим. Трясёмся перед ними. А потом твердим на весь мир, что СМИ – это четвёртая власть, что нам под силу всё поменять. Я в это всё равно верю, и я поменяю. Они отступятся рано или поздно, а я поймаю этот момент, а потом им не отмыться. Тут главное –  открыть глаза общественности, а наша газета – лучший для этого способ. Мы посадим не только Росси, но и всех тех коррумпированных сенаторов и конгрессменов.