– Но Тигеллин сказал… – начал Нерон и остановился. – Кстати, кто представит Тигеллина в нашей комедии? Ты с ним так и не встретился?

Он уставился на Сенеку.

– Нет, Цезарь.

– Ни разу?.. Ай-ай-ай! Столько лет живете в Риме бок о бок – и не сумели повидаться! Значит, роль Тигеллина может сыграть любой: Сенека не знает его лица.

Амур выскочил из темноты:

– Я – Тигеллин! – И он сделал свирепое лицо и расхохотался.

– Скоро придет сам Тигеллин, – улыбнулся Нерон. – И с успехом сыграет свою роль. Так что спеши читать, Сенека.

– «Главное – терпеливо и непрестанно объяснять Нерону, в чем он не прав. Недавно мы долго сражались с цезарем из-за его поздних возвращений и ночных бесчинств».

…Нерон – в грязном рубище, в колпаке вольноотпущенника с компанией таких же переодетых знатных молодых бездельников. Они набросились на подвыпивших людей, выходящих из кабака. Они бьют палками беззащитных людей, топчут их ногами. Вопли, крики боли и хохот цезарской шайки.

– Ну, немного побесчинствовал… – вздохнул Нерон. – Ну, попугал запоздалых горожан. Ну, убил двух-трех в драке. Разве лучше, если б они меня убили?

Сенека печально посмотрел на Нерона.

– Да, да, – сказал Нерон. – Вот так же укоризненно ты смотрел на меня тогда, учитель. И мать. А Тигеллин – никогда. Ах, Сенека, ты любил меня за власть, которую я дам тебе и римскому сенату. Мать – за власть, которую я ей уже дал. И только Тигеллин любил меня ради меня самого. Кстати, Тигеллин сказал… что мать повсюду объявляет: коли я по-прежнему буду бесчинствовать, а также следовать твоим советам в государственных делах, я перестану быть Цезарем! Она заменит меня братом Британиком… – Нерон помолчал и добавил тихо: – Я произнес все это, и посмотрел на тебя. И ты все понял, потому что трудно не понять взгляд волка. Что ты мне ответил тогда?

Сенека молчал.

– Точно! Промолчал, добродетельнейший из смертных!.. А потом мы встретились на дне рождения Британика. Как он пел в тот день…

Амур с золотой кифарой в руках вышел из темноты. И запел.

– А потом Британик захотел пить, – сказал Нерон.

И Сенека вновь увидел всю сцену, как тогда со своего ложа. Предвкушатель поднес Британику горячее питье. Британик отпил глоток и попросил остудить. Предвкушатель, усмехаясь, долил в питье воду и поднес кубок Британику.

На арене Нерон протянул кубок Амуру. И Амур выпил – до дна.

– А мы с тобой продолжали нашу беседу, учитель. И конечно, о добродетели, как всегда. Ты закончил тогда книгу, написанную специально для меня, – «О долге цезаря». В тот вечер ты читал мне начало. Ну, вспомни свои слова! И тогда вернется моя цветущая юность! Ах, это возможно только в театре! Спешите видеть: величайший артист Нерон и артист Сенека играют сегодня Комедию жизни! – И добавил строго: – Я жду!

И Сенека, стараясь оставаться невозмутимым, начал:

– «Сила цезаря – в его умении служить своему народу!»

Нерон одобрительно кивал, и Сенека продолжал:

– «И чтобы страшные ушедшие времена Тиберия – Калигулы – Клавдия никогда не повторились, цезарь обязан научиться уважать человека. Отныне и навечно: человек для человека должен стать святыней!»

И тогда раздался вопль Амура. Амур упал на арену и в муках и судорогах катался по сверкающим опилкам.

– Да! Да! – сочувственно сказал Нерон. – Все произошло при этих замечательных словах.

Амур затих.

– Мертв? – в ужасе прошептал Сенека.

Нерон засмеялся:

– Но Британик был тоже мертв!.. Я не пожалел царственного брата – зачем мне жалеть этого порочного раба?.. Ты все никак не можешь понять, учитель: мы всерьез играем Комедию жизни.