Хрустнуло стекло, позади меня кто-то упал. Селия снова пихнула меня.
– Она убегает. Вставай!
Застонав, я с трудом поднялся. Внизу все болело, но я метнулся к Тьерри и Бо, которые силились удержать Лу в дверях. Она плевалась и шипела, пока Коко пыталась влить ей в рот кровь. Пока Бо и Тьерри держали ее с обеих сторон, я схватил Лу сзади за талию и сжал ее волосы в кулаке. Затем запрокинул ей голову. Коко, не мешкая, обмазала Лу кровью губы.
Лу закричала и тут же схватилась за рот. На месте крови вскочили волдыри.
– Что это? – закричал я. Желудок скрутило от страха, стыда и предательской решимости. Лу я так и не отпустил. – Что ты сделала?
– Я думал, твоя кровь просто утихомирит ее. – Бо говорил с таким же испугом в голосе, как и я. Он с ужасом смотрел, как Лу согнулась пополам и обмякла в наших руках.
Коко отступила назад. В ее глазах сверкало удовлетворение.
– Кровь врага – яд.
«Кровь врага – яд».
Бессмыслица. Нелепица. И все же…
Нутром я уже чувствовал, что происходит, но разумом еще не понимал.
Бо затряс Лу с нарастающей тревогой, его дыхание участилось. Лицо покраснело.
– Что за хрень такая? – Он затряс ее сильнее. – Она что… Мы ее?..
В ответ Коко вскинула Лу подбородок, и та приоткрыла трепещущее веко.
«Она не умерла».
Я повторял эти слова про себя, пытаясь успокоить яростное биение сердца и не обращать внимания на растущий страх.
«Она не умерла. Она не умерла. Она не умерла, просто…»
– Ты сам говорил, что с ней что-то не так. – Коко подняла с пола кулон. Лу дернулась в ответ. – Сам говорил, что это не связано со скорбью.
– Но не травить же ее из-за этого, – с сомнением ответил Бо. – Она все еще Лу. Все еще моя сестра.
– Нет. – Коко яростно замотала головой. – Вовсе нет.
Она поднесла зеркальце к Лу, и жестокая правда наконец открылась нам: я сжимал в руке не белые волосы, а черные. Талия, которую я держал, тоже оказалась иной. Хотя я не чувствовал костей, в отражении видел каждое ребро. Ее кожа выглядела болезненной. Мертвенно бледной, а не гладкой, золотистой и веснушчатой. И сколько же на ней было шрамов.
Пульс у меня замедлился и стал вялым, когда я осознал истину. Горькую, словно яд. Я ощутил холодное прикосновение этого яда, ощутил, как он твердой коркой покрывает мое сердце. Как он скользит по спине, ногам, высасывая из меня силы. Ноги у меня подкосились, и я рухнул на пол вместе с Лу. Ее голова покоилась у меня на коленях. Я уставился на ее расслабленное лицо. Круги под глазами Лу стали еще темней. Щеки еще больше заострились. Она боролась с совершенно другим ядом. С другим недугом.
С Николиной ле Клер.
Сквозь лед прорвался огонь и, как лава, расплавил все на своем пути. Руки у меня затряслись, стало трудно дышать.
– Вытащи ее, – прорычал я.
Нет розы без шипов
В ответ Коко метнулась к двери и распахнула ее. Солнечный свет залил обветшалое помещение. Однако солнце не помогло разогнать тени. Оно лишь преломилось радугой в разбитых зеркалах, а зеркала… обманывали взгляд. Они отражали Лу.
Но это была не она.
– Вытащи ее, – повторил я, обнимая мнимую Лу. И обхватил ее еще крепче, заслонил собой, защищая от ее же собственного отражения. Она не шевелилась и стала даже холодней прежнего. Ее сердце билось очень слабо. – Вытащи ее сейчас же!
– Нужно уходить. – Коко подбежала ко мне, взяла за руку и попыталась поднять на ноги. Снаружи раздались сердитые голоса, эхом прокатившиеся по скалам. Селяне уже наступали.
– Они придут с минуты на минуту. – Коко обернулась к Тьерри. – Здесь есть черный ход?
С огромным трудом, но Тьерри кивнул. Он все еще не мог говорить и просто указал на кровать. Бо тут же отодвинул ее. Груда веревок и ржавых горшков закрывали лаз. Отпихнув их в сторону, Бо ухватился за железную ручку.