На фоне темного дерева ее рука казалась меньше и бледнее. Селия не колебалась. Она толкнула дверь со всей силы, один, два, три раза, и наконец петли поддались, и дверь со скрипом распахнулась. Звук прорезал тихое утро, спугнув пару чаек с балок. Бо ругнулся и подскочил.

И Лу тоже.

Сделав еще один глубокий вдох, я вошел внутрь.

На нижних этажах маяка окон не было, и утреннее солнце не проникало внутрь. В помещении стояла темнота. Воздух был сырой. Затхлый. На полу валялись осколки стекла, поблескивая в узкой полоске света, льющегося сквозь приоткрытую дверь. Крошечный испуганный зверек пробежал по полу, и осколки зазвенели под его лапками.

Я пригляделся.

Зеркала. Разбитые зеркала.

Каждый осколок отражал разные части круглого помещения: ржавые крюки на стенах, скрученные на них веревки, изогнутые балки над головой. В углу стояла покрытая плесенью кровать и потускневший железный горшок. Все, что осталось от смотрителя, жившего здесь.

Я прошел чуть дальше по захламленной комнате, глядя, как меняются отражения. Широко распахнутые глаза Селии. Открытый рот Бо. Напряженные плечи Коко.

Лу шла рядом, положив руку мне на спину.

Ничто не нарушало тишину, кроме наших шагов.

Может быть, существо уже ушло. Возможно, отец Ашиль ошибся.

Дверь позади нас захлопнулась.

Завопив, Коко и Селия чуть не врезались в Бо, но тот как-то умудрился отшатнуться в сторону. Он гневно выругался. Девушки вцепились друг в друга. Я пронесся мимо них и распахнул дверь.

– Все хорошо, – твердо сказал я. – Просто ветер.

Этот же ветер, лизнувший мне щеки, донес до меня мягкий смех.

Что за?..

Сердце у меня чуть не остановилось.

Дико озираясь по сторонам, я круто развернулся. Остальные в ужасе последовали моему примеру.

– В чем дело? – Коко вынула клинок из рукава. – Ты что-то слышал?

Сердце у меня громко стучало в ушах.

– Мне показалось, что я услышал…

Архиепископа, хотел договорить я, но слова застряли в горле. Мне показалось, что я его услышал, но это невозможно. Его здесь не было. Он никогда не смеялся. И я вовсе не боялся его.

Я как будто снова оказался в Ля-Форе-де-Ю. Только вместо деревьев теперь надо мной насмехалось существо, превратившее мои мысли в кошмарные видения. Может быть, оно скрывалось в темноте. Селия описала его как огромного зверя, но, возможно, кошмар принял другое обличье. Мы же ничего не знали о нем и о том, на что он способен. Ничего о его аппетитах.

Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

«Кошмары известны своей жестокостью, но существо ни на кого еще не напало».

Жесток этот зверь или нет, но он никому не причинил вреда. А смех… лишь плод моего воображения. Механизм, который кошмар развил в себе, чтобы защищаться. Защищаться, а не нападать. Не для того, чтобы убивать, калечить или есть кого-то.

И все же я мало понимал его поступки. Когда снова раздался смех, я снял нож с плечевого ремня и повернулся на звук.

Это был вовсе не кошмар.

Это была Лу.

Медленно я опустил клинок.

Не обращая на меня внимания, Лу наклонилась и вгляделась во мрак, все еще слегка посмеиваясь.

– Здесь пахнет страхом. Он сильный. Живой.

Когда мы в замешательстве уставились на Лу, она кивнула на стены.

– Неужели не чувствуете? Он покрывает веревки. – Пальцем она указала на пол. – Стекло. Все помещение пропитано им.

– Нет, – напряженно сказал я, желая придушить ее. – Я ничего не чувствую.

– Возможно, это запах твоего страха, а не кошмара. – Снова налетел порыв ветра, и ее улыбка растаяла. Лу наклонила голову, прислушиваясь. – И правда ощущается по-другому. Как будто… – Но она не стала договаривать и погрузилась в молчание. Затем сжала руку на моей спине. – Давайте уйдем отсюда.