Имел он и другие планы, о которых будет сказано позже.

В дружине Мономаха было много доблестных воинов, но наибольшим почетом пользовались трое – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович.

Илья родился в селе Карачарове под Муромом. О нем рассказывали, что до тридцати лет он, несмотря на огромную физическую силу, был парализован и сидел сиднем. Его вылечили от тяжелого недуга какие-то старцы. Исцелившись, Илья отправился путешествовать по Руси. Случилось так, что, направляясь в Киев с желанием посмотреть стольный град, он сбился с пути и попал на дорогу в Чернигов, где разбойничал какой-то мелкий феодал, грабивший проезжий люд. Феодал был костью в горле у Мономаха, только недавно возглавившего княжество, но справиться с ним никак не удавалось – тот был слишком хитер и ловок. Илья вступил с ним в бой, взял в плен и доставил в Чернигов. Мономах был настолько доволен, что, вопреки существующим правилам, ввел недавнего смерда в свою дружину. Это вызвало недовольство остальных дружинников, но очень быстро Илья заставил себя уважать.

Он был немногословен, себе на уме, сторонился женщин (потому, видимо, что та пора, когда кровь в мужчине пылает, как огонь, и когда он получает первые уроки любви, совпала у него с болезнью). Ездил Илья на вороном коне, а его любимым оружием была палица, которой он орудовал легко, словно какой-то былинкой. Использовал он и копье.

Добрыня Никитич, происходивший из небогатого, но знатного рода и женатый на родовитой боярыне Забаве Путятишне, был храбр, прямодушен и прост в общении. Конь у него был белый, а всем видам оружия Добрыня, не мудрствуя, предпочитал меч.

Алеша, сын попа Левонтия, был родом из Ростова. Некоторые считали его трусоватым, но, если бы это было так, он бы никогда не заслужил такого почета. На самом деле Алеша был осторожен. Пожалуй, прав был Илья Муромец, сказавший, что Алеша смел, но не удал. Алеша ездил на кауром коне и прекрасно стрелял из лука.

Хотя половцы, воевавшие вместе с Олегом, не подчинялись Тугор-хану и тот принес свои извинения за нанесенный Руси ущерб, Святополк предпочел упрочить союз с половцами и в начале следующего, 1095 года выдал замуж за Тугор-хана свою старшую дочь от первой жены, как раз достигшую брачного возраста. Теперь оба они были женаты на дочерях друг друга.

Положение изменилось: уже Святополк хотел мира с половцами, а Мономах – войны. Своим дружинникам Мономах объяснял это тем, что мир с половцами все равно непрочен, что половцы – исконные враги Руси, что он поклялся отомстить за брата. Но была и другая, возможно, главная причина, о которой князь предпочитал молчать, – его вражда со Святополком. Когда Святополк был за войну, Мономах в пику ему был за мир, теперь же – наоборот.

Тугор-хан тем временем решил извиниться и лично перед Мономахом, у которого ему довелось гостить как-то в Чернигове. Они вместе пировали на свадьбе Святополка и Марджаны, после чего Мономах, радовавшийся тогда миру, предложил Тугор-хану по возвращении в степь заехать к нему. Сейчас Тугор-хан направил к Мономаху своих послов Итларя и Кытана.

Но послы ехали к Мономаху не без опаски, понимая, как тот должен быть оскорблен. Каждый был со своей дружиной. Подойдя к Переяславлю, Кытан встал возле крепостных валов и попросил у Мономаха в заложники кого-либо из его детей. Мономах скрепя сердце отдал Кытану своего маленького сына Святослава и поклялся не причинять половцам зла. Только после этого Итларь с дружиной вошел в город, а Кытан остался возле валов.