– Птенцов кормить…
– Так все равно же не накормит!
– Вот поэтому и говорят – «птичьи мозги»… Но это не про Кузьму-Демьяна сказано. Он Анику до первой ямы или оврага проводит, а потом к нам вернется.
– А воин… Он же теперь типа инвалид!
– Да не страдай. Не выдрал ему филин шары, хотя щечки-то хорошо поцарапал. Но шрамы к лицу храбрецу! А мы давай трофеи посчитаем, как полагается победителям…
Трофеи точно были. Ятаган, шлем, кинжал, а главное – седельная сумка с припасами!
Ятаган Костя воткнул в пенек, шлем водрузил на пенек же, взял в руку кинжал – сало резать.
Вместо скатерти позорный беглец расстелил на траве платок из плотной ткани. На платке была вышита летящая по небу толстомясая тетка в нижнем белье и с мечом. Вдоль каймы шла надпись, выполненная готическими буквами:
«Бессердечному Зигфриду от безутешной Брунгильды. Кого люблю – того дарю».
– Сентиментальный народ эти валькирии! – воскликнул Колобок. – А ты ешь, не церемонься… Вот, значит, кто Зигу-то, покойника, в спину копьем приласкал… Да, он бы с нами, дураками, запросто…
Костя поднял голову.
– Кушай, кушай, деточка, – поспешно сказал Колобок. – А то Патрикея Маркидоновна с меня взыщет, коли похудеешь!
Копченое сало при жизни принадлежало, видно, дикому кабану, потому что шкурка была не-про-же-вы-ва-е-ма-я и щетинистая. Костя ел сало с хлебом, луковкой закусывал, а потом шкурку резал преострым кинжалом на мелкие дольки – для филина.
Он так и заснул с кинжалом в руке…
Первый поединок
…А проснулся от голода.
– Я что – вчера все съел? – удивился Костя, потому что трофейный платок был пуст.
– Все подмел, – сказал Колобок. – Только не вчера, а позавчера. Ты полтора суток проспал…
– Ты опять гонишь, – сказал Костя. – Нет, поспать – это хорошо, но чтобы так беспредельничать…
– Видно, ты и вправду богатырских корней, – сказал Колобок. – Только успел в былинную область попасть, а уже метаболизм меняется. Метаболизм – это…
– Это я знаю, – сказал Костя. – Тренер им заколебал. Обмен веществ.
– Иди умойся, – сказал вожатый. – Вон в той низинке ручеек… И воды набери!
Костя подхватил платок безутешной Брунгильды в качестве полотенца, захватил трофейную баклажку и пошел в указанном направлении.
А когда вернулся, увидел, что Колобок лежит посреди поляны, уставившись в ясное небушко.
– Чего там показывают? – спросил повеселевший и посвежевший Костя.
– А там показывают, будешь ты завтракать или нет. Я филина попросил, чтобы он и для тебя прихватил зверечка. Правда, не знаю, как ты станешь мясо жарить – спичек нет, зажигалки нет…
– Так я не курю! – гордо сказал Костя. – Я тяжелый атлет!
– Лучше бы тебя родители в секцию туризма записали, – вздохнул Колобок. – Ага, летит наш добытчик. Скоренько обернулся. Ничего, богатырям положено сырое мясо лопать – печень врага, например. Очень способствует…
Костя содрогнулся и задрал голову. Кузьма-Демьян висел над ним, как давеча, только вместо глобуса у него в когтях действительно дергалась какая-то длиннохвостая тварюшка. И такая она была несчастная, так жалко ее стало мальчику, что жалость заборола даже чувство голода…
– Не надо! – крикнул он. – Отпусти его! Или ее!
Крикнул, не подумав, что птица все поймет буквально – маленькая тушка упала и ударилась оземь.
Но как-то неожиданно тяжело ударилась, словно весила килограммов восемьдесят…
– Ты кого поймал, чудо в перьях? – рявкнул Колобок. – Я тебя просил голых мужиков ребенку на завтрак приносить? Что он о нас подумает?
– Мало ли что? – Филин уселся на пенек и развел крыльями.
И верно – на поляне лежал нагишом довольно крупный парень, белокурый, при курчавой бородке…