– Я просто умираю с голоду, – ответила Гретхен.

Они пошли по теневой стороне улицы – две высокие девушки и стройный маленький военный между ними; он уверенно шагал, помня, что и другие воители были невысокого роста – Наполеон, Троцкий, Цезарь, по всей вероятности, Тамерлан.

Она стояла в театральной уборной голая и критически разглядывала себя в зеркало. В прошлое воскресенье она ездила на пляж с Мэри-Джейн и двумя парнями, и теперь кожа на ее плечах, руках и ногах была розовой. Летом она не носила пояса, как и чулок, поэтому на гладкой коже бедер не было прозаических полос от резинок. Она внимательно оглядела свои груди. «Хочу попробовать, каково целовать их с виски во рту». За обедом с Мэри-Джейн и Вилли она выпила две «Кровавые Мэри», и они втроем осушили бутылку белого вина. Она натянула черный купальный костюм. Почувствовала в промежности песчинки. Отошла от зеркала, потом снова к нему подошла, изучая себя. «Извечная женская тайна». Слишком скромно она держится. Вспомни застылость дикарки. Вилли и Мэри-Джейн ждут ее в баре «Алгонквина», чтобы узнать, как все прошло. Она прошлась разнузданнее. В дверь постучали, и раздался голос помощника режиссера:

– Мисс Джордах, если вы готовы, мы вас ждем.

Зардевшись, она открыла дверь. К счастью, в режущем глаза свете, заливавшем сцену, никто не заметил, что она покраснела.

Она последовала за помощником режиссера.

– Просто пройдитесь туда и обратно несколько раз, – сказал он.

В неосвещенном зале приблизительно в десятом ряду темнели чьи-то фигуры. Пол на сцене был не подметен, голые кирпичи задней стены навевали мысли о римских развалинах. Гретхен была уверена, что ее смущение видно даже на улице.

– Мисс Гретхен Джордах, – выкрикнул помощник режиссера в темную бездну зала, словно бросил бутылку с запиской в полночные волны моря.

«Вот я и поплыла». Ей захотелось убежать.

Гретхен прошла через всю сцену. Ей показалось, будто она взбирается на гору. Зомби в купальнике.

В зале стояла тишина. Гретхен прошла обратно. Ни звука. Она прошла туда и обратно еще два раза, боясь занозить босые ноги.

– Благодарю вас, мисс Джордах, – послышался унылый голос Николса. – Прекрасно. Завтра зайдете ко мне, и мы заключим контракт.

Оказывается, все так просто. Она сразу перестала краснеть.

Вилли сидел один за стойкой в маленьком полутемном баре «Алгонквина», где всегда был этакий подводный зеленоватый свет, и пил виски. Он сразу заметил ее и повернулся на крутящемся табурете.

– Похоже, наша красавица только что получила в театре «Беласко» роль, раскрывающую извечную женскую тайну. Я цитирую. – За обедом он и Мэри-Джейн долго хохотали, когда Гретхен пересказала им свой разговор с Николсом.

Она села рядом на табурет.

– Ты угадал. Перед тобой будущая Сара Бернар.

– Она бы никогда не справилась с такой ролью. У нее была деревянная нога. Будем пить шампанское?

– А где Мэри-Джейн?

– Ушла. У нее свидание.

– В таком случае пьем шампанское. – И они оба рассмеялись.

Бармен поставил перед ними бокалы, и они выпили за Мэри-Джейн. Как чудесно, что ее нет! Гретхен второй раз в жизни пила шампанское. Тихая, кричаще безвкусная комната в четырехэтажном доме на боковой улочке, прозрачное зеркало, роскошная проститутка с детским личиком, растянувшаяся на широкой постели.

– У нас сегодня большой выбор, – сказал Вилли. – Мы можем остаться здесь и пить всю ночь вино. Можем где-нибудь поужинать. Можем заняться любовью. Можем пойти в компанию. Ты любишь вечеринки?

– Мне б хотелось пойти, – ответила Гретхен, пропуская мимо ушей предложение заняться любовью.