— Э… Ну, как сказать, — начала она, осторожно подбирая слова. — Я могу тебе… не знаю… не подойти?.. Мы ведь никогда на самом деле, даже здесь… Мы не знаем, что нам нравятся одни и те же вещи, если уж на пошло. Но ты говоришь, что будешь со мной, и это правда не…

По мере того, как она говорила, брови бога смерти поднимались всё выше. Ли почувствовала себя глупо. Да ладно, это и было глупо! Но в то же время иррационально хорошо: в последнее время она, кажется, совсем разучилась делать глупости. Война не располагала.

Но рядом с ним она позволяла себе быть прежней, хотя и отдавала себе отчёт в том, что получается через раз: пусть пока что она и летала на подхвате, но пепельный привкус смерти уже оседал на языке, пронизывал всё её существо. Ли знала, что меняется, что всё меньше в ней остаётся от той беспечной кибергонщицы, которой она была когда-то. Война меняет; это правило неизменно, и она, к сожалению, проверила на себе.

— Мы, думаю, вкладываем во всё это разный подтекст, — вдруг сказал он. — Я не говорю о каких-то… интимных взаимоотношениях. Не обязательно. Быть рядом можно по-разному, у этого определения широкий спектр смысловых значений. Мы всегда можем выбрать именно тот, который для нас приемлем.

Вот теперь Ли почувствовала себя дурой.

— Извини. Ты прав, и я надумала себе…

— Ты сделала закономерное предположение, — прервал он, — всё в порядке. Я просто говорю, что мне в целом подойдёт любой контекст, если он включает тебя. Мы встретимся в реальности и сможем стать друг для друга теми, кем захотим стать. Разве не в этом смысл свободы?

Порой его слова буквально сбивали её с ног.

— Пожалуй. И всё же, ты меня совсем не знаешь.

— Я знаю о тебе достаточно. “Зорко одно лишь сердце”, да? Хотя, конечно, с чисто технической точки зрения сердце не может быть зорко, потому что…

— О, заткнись! — возмутилась Ли. — Из тебя не получилось бы романтика!

Он серьёзно посмотрел в её глаза.

— Определённо, не получилось бы. Это плохо?

Ну и как на него такого злиться?..

Она вздохнула.

— Нет… Нет, не плохо.

— Я рад. Не уверен, что у меня получилось бы быть романтичным, даже если бы я попытался. Это слишком… неоднозначная сфера. Мои познания в ней ограничены, и она слабо поддаётся расшифровке.

Ли хмыкнула и покосилась на этого чудесного парня, который спокойно доверял ей свои деньги, гениально летал и всегда был рядом, который помогал ей создавать в вирте планету и прочёл её любимую книгу.

— Тебе не надо пытаться, — сказала она.

-

— Эй, Кэп! — старпом широко усмехнулся. — Я провёл Каю внушение и максимально доступным языком объяснил, в какую сторону не надо трепать своим дурным языком. Парень вроде бы проникся, ну, насколько это было вообще возможно. И дальше уже не моя песочница, но я вроде как спрошу: ты в порядке?

Ли дёрнула плечом.

— Да, с чего бы нет?

— Не знаю, Кэп. Показалось, вся эта тема с теми, кто ждёт, тебя немного напрягла.

— Джекс… я могу ошибаться, но это таки не твоя песочница.

— Да понятно, что не моя, — хохотнул он. — Но я вот тебя послушал и сейчас глупость одну спрошу… Ты знаешь его?

Ли застыла. По спине продрало морозом. Чем она себя выдала? Где прокололась? Если до штаба дойдёт подозрение…

— Что ты имеешь в виду? — уточнила она так спокойно, как только могла. — Хватит говорить загадками!

Джекс вздохнул.

— Да ничего такого, кэп. Я вот тут сижу, глушилку чиню. Вроде бы неплохо работает; наши коммы, правда, пока что не передают сигнал, но это уже частности.

Ли внимательно посмотрела на прибор в его руках. Нырнула в вирт для проверки; и действительно, всё, что сейчас будет сказано, останется между ними.