Для доставки Батова в Керчь был выделен эсминец «Незаможник». Не хочется опять задавать риторический вопрос: почему бы генералу не слетать в Керчь на гидросамолёте или не сходить на катере типа «МО-4», а эсминцу «Незаможник» не пострелять бы по супостату на Керченском полуострове или Южном берегу Крыма?

Когда Павел Иванович прибыл в Керчь, доподлинно неизвестно. В своих мемуарах Батов писал: «Уже было темно, когда миноносец отошел от причала. Над Севастопольской бухтой – осветительные бомбы. Самолётов двадцать бомбят стоянку боевых кораблей. Метят и в „Незаможник“. От взрывной волны в одном из отсеков появилась течь. Но вот мы в открытом море. Ночь. Ночь на 6 ноября 1941 года – канун великого праздника нашей Родины, нашей партии»[73].

Но согласно «Хронике…» (Вып. 1. С. 214), эсминец «Незаможник» вышел из Севастополя в 17 ч. 58 мин. 4 ноября и прибыл в Керчь на следующее утро в 9 ч. 00 мин. А 6 ноября «Незаможник» прибыл уже в Новороссийск.

После прорыва немцев в Крым к Керчи отступали войска 9-го стрелкового корпуса (156, 157 и 271-я стрелковые дивизии). Эти дивизии понесли большие потери и были мало боеспособны. Но к Керчи отходили и свежие стрелковые дивизии (106-я и 276-я), однако командиры этих двух дивизий А.И. Первушин и И.С. Савинов потеряли связь с командованием корпуса и с соседями и отступали самостоятельно.

И командование 51-й армии, и командиры отдельных частей надеялись закрепиться на Ак-Монайском перешейке, соединяющем Керченский полуостров с остальным Крымом. Приказ о строительстве линий укреплений на Ак-Монайском перешейке был отдан командующим 51-й армией Кузнецовым ещё 30 августа 1941 г.

18 октября с ходом работ познакомился А.Ф. Хренов, позднее вспоминавший: «Все делалось здесь основательно, в полном соответствии с требованиями военно-инженерного искусства. Ак-Монайский укрепрайон уже существовал, так сказать, вчерне»[74].

Тыловая позиция поперек полуострова от селения Окречь до Саки в оперативном отношении была невыгодной. Возведенные на ней кое-какие сооружения не были использованы. Оборонительные работы вокруг городов и на горных дорогах были далеки от завершения. Ак-Монайские позиции занимала 320-я стрелковая дивизия (бывшая 1-я Крымская).

В 19 часов 3 ноября германская 170-я пехотная дивизия заняла Феодосию. А 4–5 ноября наши отступающие войска вышли на Ак-Монайские позиции. «На позиции их никто не встречал, не развертывал в боевой порядок; не было тут никаких запасов; не была проложена и связь. Несмотря на это, отошедшие дивизии развернулись на позиции в боевой порядок: 106, 271, 320, 157-я и на самом левом (южном) фланге 156-я стрелковые дивизии»[75].

Замечу, что отдельные подразделения и группы красноармейцев уже с 31 октября пересекали Ак-Монайские позиции и бежали далее, прямо к переправе на Кавказ.

В середине дня 3 ноября советские войска без боя оставили г. Феодосию, куда после 19 часов вошли немцы.

7 ноября сухопутное и морское начальство в Крыму получило директиву Сталина за № 1882, где говорилось: «Главной задачей Черноморского флота поставить активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами…

Все три старых крейсера и старые эскадренные миноносцы держать в Севастополе. Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.

Отряду Азовской флотилии поддерживать войска на Ак-Монайских позициях с севера.

Линкор и новые крейсера базировать в Новороссийске, используя их для операции против берега, занятого противником, и для усиления отряда старых кораблей. Базирование эскадренных миноносцев установить по вашему усмотрению»